Ксения Шаповалова
Герой времени
перед лицом бездны
перед лицом бездны
Врубель медленно сходил с ума, не в силах избавиться от власти темы "демона", ставшей центральной в его творчестве, и сам становился подобен своему герою.
На фоне тревожно багровеющего неба сидит юноша, смотрящий вдаль. В его глазах застыли мука, тоска и боль. Когда-то он был изгнан из рая и долго скитался по земле, а сейчас горы Кавказа окружают его своим безмолвием. Раскаивается ли он? Вряд ли.
Гордый и непримиримый дух врубелевского демона поразил меня при самом первом посещении Третьяковской галереи. Прошло много лет, но каждый раз, оказавшись в Москве, я будто под влиянием некоей мистической силы неизменно возвращаюсь сюда, в этот зал с загадочными панно, майоликовым камином и завораживающими картинами.
Гордый и непримиримый дух врубелевского демона поразил меня при самом первом посещении Третьяковской галереи. Прошло много лет, но каждый раз, оказавшись в Москве, я будто под влиянием некоей мистической силы неизменно возвращаюсь сюда, в этот зал с загадочными панно, майоликовым камином и завораживающими картинами.
М. А. Врубель "Демон сидящий"
В 1902 году известный психиатр Владимир Бехтерев поставил Врубелю диагноз – острое душевное расстройство. Болезнь постепенно загоняла художника
в угол – пока он не оказался в клинике, где даже в болезненном возбуждении постоянно творил: лепил из глины, рисовал. Жить ему оставалось восемь лет.
Истинный талант дан немногим, но кто-то свыше выбрал именно Михаила Александровича Врубеля и щедрою рукою отдал ему целую россыпь способностей. Он прославил свое имя во многих жанрах искусства: живописи, графике, скульптуре и даже театре.
Детство болезненного мальчика Миши было счастливым, даже несмотря на то, что у него рано умерла мать. Врубеля ждал юридический факультет Петербургского университета, Академия художеств, путешествие в Венецию.
Но за истинный талант приходится платить огромную цену. Врубель вместе
со способностями получил и особое видение мира: мистическое, демоническое, часто упадническое. Именно поэтому его картины так тревожат душу, хотя глаза и Царевны-Лебеди, и даже Демона по-своему прекрасны и одухотворены. Задумчивые, с печатью обреченности лица, будто одурманенные чем-то, станут любимым предметом изучения и изображения художника.
На похоронах Врубеля А. Блок, поэзия которого во многом опирается
на творчество живописца, сказал:
в угол – пока он не оказался в клинике, где даже в болезненном возбуждении постоянно творил: лепил из глины, рисовал. Жить ему оставалось восемь лет.
Истинный талант дан немногим, но кто-то свыше выбрал именно Михаила Александровича Врубеля и щедрою рукою отдал ему целую россыпь способностей. Он прославил свое имя во многих жанрах искусства: живописи, графике, скульптуре и даже театре.
Детство болезненного мальчика Миши было счастливым, даже несмотря на то, что у него рано умерла мать. Врубеля ждал юридический факультет Петербургского университета, Академия художеств, путешествие в Венецию.
Но за истинный талант приходится платить огромную цену. Врубель вместе
со способностями получил и особое видение мира: мистическое, демоническое, часто упадническое. Именно поэтому его картины так тревожат душу, хотя глаза и Царевны-Лебеди, и даже Демона по-своему прекрасны и одухотворены. Задумчивые, с печатью обреченности лица, будто одурманенные чем-то, станут любимым предметом изучения и изображения художника.
На похоронах Врубеля А. Блок, поэзия которого во многом опирается
на творчество живописца, сказал:
М.А. Врубель
портрет художника
Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают перед человечеством раз
в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим.
в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим.
Что же видел Врубель, если даже один из самых ярких представителей Серебряного века, взывающий к Вечной женственности и остро чувствующий конфликт мечты с реальностью, не смог этого заметить?
»
Свои лучшие работы художник создал в 1880-ые годы, но тогда их просто не знали. В 1890-ые о его творениях заговорили с негодованием и насмешками.
Но стремительно набирающее популярность декадентство не могло не заставить людей в начале ХХ века зачарованно всматриваться в «Демона сидящего» и «Демона поверженного». Настроения эпохи не могли не сказаться на творце портрета этой эпохи: Врубель медленно сходил с ума. Но когда он был неизлечимо болен, слава его только росла, а в последние годы жизни – просто гремела, хотя, казалось бы, десятилетие назад бесконечные мучения врубелевских героев не были никому понятны.
Вирус декадентства, принесенный из Франции, заставил многих деятелей искусства и в нашей стране поддаться настроениям эпохи социальных потрясений. Для людей конец 19 – начало 20 века стали временем разочарований и появлением чувства безысходности. Наступление нового века воспринималось неким итогом уже исчерпавшей себя цивилизации. Человек оказался перед лицом бездны, в обстановке «пира во время чумы». Вера в разум дала трещину, и в пошатнувшемся мироздании нужно было найти какие-то точки опоры. Здравому смыслу творцы начинают противопоставлять интуицию, рациональному познанию мира – иррациональное, позитивизму – мистицизм
и религиозные поиски.
Поэты, писатели, философы и художники больше не могли творить на старом языке искусства, им был необходим язык новый, который позволил бы говорить от лица всей эпохи, охваченной упадническими настроениями. Само понятие «декадентство», которое принято определять, как «разложение и упадок», при этом в буквальном смысле упадком, конечно, не было. Напротив, возникло целое культурное движение, двигавшее искусство вперед.
Но стремительно набирающее популярность декадентство не могло не заставить людей в начале ХХ века зачарованно всматриваться в «Демона сидящего» и «Демона поверженного». Настроения эпохи не могли не сказаться на творце портрета этой эпохи: Врубель медленно сходил с ума. Но когда он был неизлечимо болен, слава его только росла, а в последние годы жизни – просто гремела, хотя, казалось бы, десятилетие назад бесконечные мучения врубелевских героев не были никому понятны.
Вирус декадентства, принесенный из Франции, заставил многих деятелей искусства и в нашей стране поддаться настроениям эпохи социальных потрясений. Для людей конец 19 – начало 20 века стали временем разочарований и появлением чувства безысходности. Наступление нового века воспринималось неким итогом уже исчерпавшей себя цивилизации. Человек оказался перед лицом бездны, в обстановке «пира во время чумы». Вера в разум дала трещину, и в пошатнувшемся мироздании нужно было найти какие-то точки опоры. Здравому смыслу творцы начинают противопоставлять интуицию, рациональному познанию мира – иррациональное, позитивизму – мистицизм
и религиозные поиски.
Поэты, писатели, философы и художники больше не могли творить на старом языке искусства, им был необходим язык новый, который позволил бы говорить от лица всей эпохи, охваченной упадническими настроениями. Само понятие «декадентство», которое принято определять, как «разложение и упадок», при этом в буквальном смысле упадком, конечно, не было. Напротив, возникло целое культурное движение, двигавшее искусство вперед.
Живущий в своем собственном мире, который был недоступен пониманию других, Врубель смог отразить на картинах ту бездну, перед лицом которой оказалось его эпоха. Именно врубелевские «демоны» стали одними
из важнейших вех русской культуры рубежа столетий, отчаянно пытавшейся нащупать в мироздании новую опору, новые принципы и взгляды на жизнь.
В душе Врубеля постоянно жива была тоска по иному миру, неутоленность миром здешним. Постепенно тема Демона становится главной в его творчестве, причем он сам вряд ли это сначала осознавал. В обыкновенных пейзажах
и натюрмортах была излишняя буйность, опровергавшая каноны. Это же было
и при обращении даже к библейским образам.
из важнейших вех русской культуры рубежа столетий, отчаянно пытавшейся нащупать в мироздании новую опору, новые принципы и взгляды на жизнь.
В душе Врубеля постоянно жива была тоска по иному миру, неутоленность миром здешним. Постепенно тема Демона становится главной в его творчестве, причем он сам вряд ли это сначала осознавал. В обыкновенных пейзажах
и натюрмортах была излишняя буйность, опровергавшая каноны. Это же было
и при обращении даже к библейским образам.
Само поведение Врубеля тоже часто было буйным и выходило за всякие рамки. Так, художник без памяти влюбился в Эмилию Львовну, жену профессора А. В. Прахова, пригласившего Врубеля в Киев для реставрации росписей Кирилловской церкви. Во время купания в пруду у Врубеля на груди заметили шрамы, на вопрос о которых влюбленный отвечал: «...я любил женщину, она меня не любила — даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались».
Уехав в Одессу подальше от любовной тоски, Врубель начал работу над Демоном сидящим. Художник использовал лишь белила и сажу. Увидев работу, отец Врубеля сказал: «Демон этот показался мне злою, чувственною... отталкивающею... пожилою женщиной». Михаил Александрович уничтожил этот вариант картины, но тема Демона не отпускала.
Уехав в Одессу подальше от любовной тоски, Врубель начал работу над Демоном сидящим. Художник использовал лишь белила и сажу. Увидев работу, отец Врубеля сказал: «Демон этот показался мне злою, чувственною... отталкивающею... пожилою женщиной». Михаил Александрович уничтожил этот вариант картины, но тема Демона не отпускала.
М.А. Врубель. Автопортрет
»
Врубель объяснял, что демон – это дух, соединяющий мужское и женское начала. Возможно, именно это пугало, отталкивало, но одновременно
и притягивало с удивительной силой к полотнам автора. Зов чего-то нездешнего в «Гадалке», «Сирени» и даже «Девочке на фоне персидского ковра» был очевиден настолько, что, например, заказчик последней картины, отец девочки, испугавшись, отказался забирать портрет. «Царевна-лебедь» - казалось бы, единственный светлый образ, но и в этих глазах в пол-лица, в этом повороте головы – та же демоническая тоска.
и притягивало с удивительной силой к полотнам автора. Зов чего-то нездешнего в «Гадалке», «Сирени» и даже «Девочке на фоне персидского ковра» был очевиден настолько, что, например, заказчик последней картины, отец девочки, испугавшись, отказался забирать портрет. «Царевна-лебедь» - казалось бы, единственный светлый образ, но и в этих глазах в пол-лица, в этом повороте головы – та же демоническая тоска.
За эту тоску невероятно полюбил картину Александр Блок. Его «Незнакомка» была увидена именно на картинах Врубеля. Он писал:
«Передо мной возникло, наконец, то, что я (лично) называю «Незнакомкой»: красавица кукла, синий призрак, земное чудо... Незнакомка — это вовсе не просто дама в черном платье со страусовыми перьями на шляпе. Это — дьявольский сплав
из многих миров. Если бы я обладал средствами Врубеля, я бы создал демона, но всякий делает то, что ему назначено...».
из многих миров. Если бы я обладал средствами Врубеля, я бы создал демона, но всякий делает то, что ему назначено...».
М. Врубель "Утро"
Множество раз заказчики отвергали картины. Так произошло и с панно «Утро», где в образах духов стирается грань между мужским и женским началами. У Врубеля была своеобразная формула «живого отношения к природе». Отсюда – обращение в творчестве к духам леса, рек, гор, возвращение к мифологическим образам.
»
«Принцесса Грёза», ныне встречающая нас в Третьяковской галерее, некогда была заказана Врубелю Саввой Мамонтовым для Всероссийской нижегородской выставки, приуроченной к коронации Николая II. Казалось бы, какие тут демоны? Долой! Художник задумал образ Грёзы – музы-вдохновительницы. Кстати говоря, тоже нездешний дух, но вполне дружелюбный. Однако комиссия признала панно чудовищным, а Мамонтов в ответ построил отдельный павильон «Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, забракованных жюри Императорской Академии художеств». Правда, пять последних слов названия пришлось закрашивать.
М. Врубель "Принцесса Грёза"
В 1891 году Врубелю предложили сделать иллюстрации к собранию сочинений Лермонтова. Не трудно догадаться, что он начинает с «Демона» и делает множество набросков. Особенно впечатляющим получился «Летящий демон». Вот уж действительно:
И дик и чуден был вокруг
Весь божий мир; но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье Бога своего,
И на челе его высоком
Не отразилось ничего.
Весь божий мир; но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье Бога своего,
И на челе его высоком
Не отразилось ничего.
Увы, к встрече с таким Демоном публика была не готова. После выхода книги иллюстрации Врубеля были названы «карикатурными и нелепыми».
»
М. Врубель "Демон поверженный"
Спустя десятилетие художник возвращается
к теме лермонтовского «Демона». Незавершенным остается «Летящий Демон»,
но над «Демоном поверженным» Врубель работает неистово, без конца переделывая...
У изломанного духа остекленевшие глаза, оперение когда-то мощных крыльев превратилось в декоративные павлиньи перья. Скоро глаза самого автора станут такими
же пустыми. Его ждала слепота, неизлечимый прогрессивный паралич и психиатрическая лечебница. «Дорогая моя женщина, чудесная женщина, спаси меня от моих демонов...», — писал Врубель из больницы своей жене. Но от власти демонов, продолжавшейся не одно десятилетие, уже было не спастись.
к теме лермонтовского «Демона». Незавершенным остается «Летящий Демон»,
но над «Демоном поверженным» Врубель работает неистово, без конца переделывая...
У изломанного духа остекленевшие глаза, оперение когда-то мощных крыльев превратилось в декоративные павлиньи перья. Скоро глаза самого автора станут такими
же пустыми. Его ждала слепота, неизлечимый прогрессивный паралич и психиатрическая лечебница. «Дорогая моя женщина, чудесная женщина, спаси меня от моих демонов...», — писал Врубель из больницы своей жене. Но от власти демонов, продолжавшейся не одно десятилетие, уже было не спастись.
Пожалуй, при жизни гениального художника, сына своего неспокойного времени, лишь Александр Блок был единственным, кто понял и принял врубелевский мир и то, чем закончилась попытка творца заглянуть в бездну. Обращаясь к демону, сам художник стал подобен ему. Недаром Блок на могиле Врубеля сказал:
Возвращаясь в своих созданиях постоянно к „Демону", он лишь выдавал тайну своей миссии. Он сам был демон, падший прекрасный ангел, для которого мир был бесконечной радостью и бесконечным мучением...
И через столетие, стоя у края той бездны, в которую заглянул Врубель, мы остаемся потрясенными и встревоженными. Быть может, глаза Демона таят
в себе ответы на мучившие нас вопросы? Поэтому мы вновь и вновь идем смотреть на него во врубелевский зал. Но пока что «на челе его высоком
не отразилось ничего».
в себе ответы на мучившие нас вопросы? Поэтому мы вновь и вновь идем смотреть на него во врубелевский зал. Но пока что «на челе его высоком
не отразилось ничего».