АВТОР: МАРИЯ ЛЕБЕДЕВА
Латиница и кириллица:
лёд и пламень в истории
языковой политики России
лёд и пламень в истории
языковой политики России
Какие эксперименты над алфавитами были, а каким не бывать
«Пушкина, Достоевского и Толстого нашим правнукам уже придётся читать на латинице», – написал в начале 2000-х филолог М. Н. Эпштейн. Мысль о латинизации русского языка не была новой – её высказывали ещё в первой половине XX века. Тогда для русского языка всё обошлось, но языки малых народов России с XIX столетия пережили несколько графических революций. И все они ожидаемо были связаны с политикой.
Рассказываем, кто такие книгоноши и за что их преследовали, для какого народа Николай I лично редактировал кириллическую азбуку и кто в Средней Азии активно выступал против советской латиницы.
Рассказываем, кто такие книгоноши и за что их преследовали, для какого народа Николай I лично редактировал кириллическую азбуку и кто в Средней Азии активно выступал против советской латиницы.
Кириллица для имперских инородцев
В Российской империи проблема выбора алфавита для языков инородцев (так называли всех, кто не был по рождению великороссом, русским), как правило, имела политические мотивы. Можно сказать, что в некоторых случаях вопрос «Кириллица или латиница?» приравнивался к вопросу «Вы с нами или нет?», и ответ «нет» естественно требовал от властей реагирования. Насколько оно было искусным – тема для отдельного размышления. Но в целом ко всему, что касалось языка, власти подходили избирательно, поэтому языковая политика в разных регионах отличалась.
В правление Николая I стало очевидно, что нужно пресекать зарубежное влияние на окраинные губернии, в частности на Царство Польское и западные губернии (к слову, базы украинского книгопечатания находились в Австрии и Пруссии). Культивирование сепаратистских идей, которым особенно поддавалась молодежь, угрожало спокойствию на государственных границах. Ограничить это старались в том числе мягкой силой – языковой политикой: в образование вводилось изучение русского языка, запрещался ввоз книг из-за границы.
В правление Николая I стало очевидно, что нужно пресекать зарубежное влияние на окраинные губернии, в частности на Царство Польское и западные губернии (к слову, базы украинского книгопечатания находились в Австрии и Пруссии). Культивирование сепаратистских идей, которым особенно поддавалась молодежь, угрожало спокойствию на государственных границах. Ограничить это старались в том числе мягкой силой – языковой политикой: в образование вводилось изучение русского языка, запрещался ввоз книг из-за границы.
В 1840-е годы, почти десять лет спустя после восстания поляков, николаевское правительство выдвинуло инициативу печатать книги для начальных школ в Польше на польском языке кириллицей. Чтобы разработать такой алфавит, дважды собирались специальные комиссии. Известно, что император лично редактировал эту кириллицу, но широкого распространения проект в его царствование не получил. Алфавит применили всего раз: профессор П. П. Дубровский на деньги Министерства народного просвещения издал книгу «Образцы польскаго языка въ прозѣ и стихахъ, для русскихъ». Обществу её представили как сборник польских текстов, удобных для чтения русскими подданными. Но распространяли книгу именно в польских учебных заведениях, надеясь привить полякам мысль, что польский может записываться кириллицей.
В царствование Александра II после очередного польского восстания славянофилы вновь заговорили о введении в начальных школах Царства Польского обучения по польским кириллическим учебникам. Был даже издан комплект таких книг для сельских школ, среди которых был «Элемэнтарˇъ для дзеци вейских», то есть «Букварь для сельских детей». Но идея, как и в царствование Николая I, не нашла большого числа сторонников.
А вот в Литве, также участвовавшей в восстании, печатать книги «латинско-польскими буквами» запретили совсем. Вместо них разработали несколько вариантов литовской кириллицы, на которой издавалась преимущественно религиозная литература.
Запрет на латиницу продлился до 1904 года – 40 лет. Всё это время в Литве процветала книжная контрабанда: книги на латинице попадали туда незаконно из Пруссии благодаря контрабандистам-книгоношам. С ними боролись: ссылали, сажали в тюрьму. В наши дни в Литве книгонош почитают как борцов за национальную самобытность и ежегодно 16 марта отмечают день книгоноши. К слову, дата выбрана потому, что в этот день родился один из самых известных литовских книгонош Ю. Белинис.
Что касается внутренних губерний, чьё население говорило на национальных языках, то попытки перевести их письменность на кириллицу тоже были. В частности, востоковед и педагог Н. И. Ильминский вместе с православным священником В. Т. Тимофеевым разработали кириллический алфавит для чувашей, марийцев, удмуртов, казахов и крещенных татар. Кроме того, Ильминский и его сторонники организовали перевод, печатание и распространение религиозных книг на местных языках и открыли на этих языках миссионерские школы.
Н. И. Ильминский
Планы учёного были далеко идущими: кириллический алфавит местных языков Ильминский считал лишь ступенью на пути к усвоению средневолжскими народами русского языка, русской культуры, а через неё – культуры общечеловеческой.
Отчасти инициативы Ильминского отвечали и политическим интересам: власти, покровительствуя православию, стремились уменьшить культурно-религиозное влияние на эти народы со стороны татар-мусульман, использующих арабскую письменность. Сейчас деятельность Ильминского оценивается по-разному именно из-за его миссионерской роли, но нельзя умалять его заслуг в просвещении средневолжских народов.
Недолгое торжество «алфавита революции»
Одной из идей революции было построение наднационального государства. «Ни одной привилегии ни для одной нации, ни для одного языка! Ни малейшего притеснения, ни малейшей несправедливости к национальному меньшинству!» – писал В. И. Ленин. Следовательно, ни один язык не должен быть основным, потому что «обязательный государственный язык сопряжен с принуждением, вколачиванием».
Чтобы дать равные права всем языкам, нужно было создать письменность для тех, у кого её не было. Работы предстояло много: из 130 языков, существовавших в стране, лишь у 20 была более или менее разработанная письменность. Разработкой алфавитов занимались учёные Н. Ф. Яковлев, Е. Д. Поливанов, Н. А. Баскаков, А. А. Реформатский, Н. Я. Марр и др. За основу алфавита они выбрали латиницу, и на это было как минимум две причины.
Чтобы дать равные права всем языкам, нужно было создать письменность для тех, у кого её не было. Работы предстояло много: из 130 языков, существовавших в стране, лишь у 20 была более или менее разработанная письменность. Разработкой алфавитов занимались учёные Н. Ф. Яковлев, Е. Д. Поливанов, Н. А. Баскаков, А. А. Реформатский, Н. Я. Марр и др. За основу алфавита они выбрали латиницу, и на это было как минимум две причины.
Первая – кириллица напоминала о русификаторской политике в Российской империи, то есть сама по себе была скомпрометирована. И. Хансуваров прямо писал о политическом характере латинизации:
«Дело ведь идёт о средствах борьбы за влияние на массы. Классовые интересы пролетариата и буржуазии непримиримы. И здесь, в вопросе о латинизации, класс пролетариата выступает против остатков капиталистических элементов, кулачества и охвостьев феодализма».
Хансуваров И. Латинизация - орудие ленинской национальной политики / И. Хансуваров. - М. : Парт. изд-во, 1932. - 39 с.
Хансуваров И. Латинизация - орудие ленинской национальной политики / И. Хансуваров. - М. : Парт. изд-во, 1932. - 39 с.
В связи с этим звучали идеи латинизировать и русский язык, орфография которого в 1918 году была реформирована. Реформа правописания должна была облегчить массам освоение грамоты и освободить школы «от непроизводительного труда при изучении правописания».
Н. Ф. Яковлев настаивал на латинизации русского языка, называя кириллицу «безусловным анахронизмом», «родом графического барьера, разобщающим наиболее численную группу народов Союза как от революционного Востока, так и от трудовых масс и пролетариата Запада». Нарком просвещения А. В. Луначарский разделял эту идею, но кроме него в правительственных кругах мало кто считал ее заслуживающей внимания.
Н. Ф. Яковлев настаивал на латинизации русского языка, называя кириллицу «безусловным анахронизмом», «родом графического барьера, разобщающим наиболее численную группу народов Союза как от революционного Востока, так и от трудовых масс и пролетариата Запада». Нарком просвещения А. В. Луначарский разделял эту идею, но кроме него в правительственных кругах мало кто считал ее заслуживающей внимания.
Н. Ф. Яковлев
Вторая причина выбора латиницы для языков малых народов заключалась в том, что возможностей кириллического алфавита было недостаточно для передачи всех звуков этих языков.
Для разработки алфавитов в Москве был учреждён Центральный комитет нового алфавита (ЦКНА). В этом деле языковедам помогали психологи и педагоги. По настоянию последних буквы подбирались так, чтобы их было удобно писать, то есть учитывались такие детали, как число и направление штрихов при письме, число отрывов от буквы, выход штриха за строку и т. п. Алфавиты должны были легко запоминаться: стране нужно было подготовить множество рабочих кадров в короткие сроки, а значит, распространять грамотность следовало быстро.
Исследователи А. Т. Базиев и М. И. Исаев, касаясь Средней Азии, писали, что в этих республиках «замена графической основы одновременно означала превращение письменности из орудия религиозной пропаганды в орудие социального прогресса». Они же приводят примеры сопротивления нововведениям в религиозной части общества.
Исследователи А. Т. Базиев и М. И. Исаев, касаясь Средней Азии, писали, что в этих республиках «замена графической основы одновременно означала превращение письменности из орудия религиозной пропаганды в орудие социального прогресса». Они же приводят примеры сопротивления нововведениям в религиозной части общества.
«Письменность и революция», сборник ЦКНА 1933 г.
Немало случаев террора в отношении «латинистов» было в Узбекистане. Реакционное духовенство объявило противников арабского алфавита каджарами, т. е. «неверными», так как Коран и «имя самого Аллаха» были якобы начертаны арабскими буквами божественной силой. Бай-манапы, духовенство и их приспешники в Киргизии тоже яростно сопротивлялись ликвидации арабского алфавита, якобы «ниспосланного самим Магометом», или стремились «доказать», что с принятием нового алфавита снизится уровень грамотности коренного населения.
Базиев А.Т., Исаев М.И. Язык и нация. – М.: Наука, 1973. – 246 с.
Базиев А.Т., Исаев М.И. Язык и нация. – М.: Наука, 1973. – 246 с.
Но в 1930-е годы политика изменилась. На XVII съезде ВКП (б) И. В. Сталин заявил, что самую большую опасность для СССР представляет именно уклон к национализму. Согласуясь с этой идеей, в 1937-1939 годы произошел возврат к русификации. Латинизация национальных языков была свернута – их перевели на кириллицу, провозгласив, что возведение латинизации в «абсолют» было ошибкой.
У кириллизации, несмотря на опыт языковедов в разработке письменностей, были свои трудности. Например, не было единого организующего центра. Кроме того, десятки языков признали «неперспективными», и кириллические алфавиты для них не были разработаны. Уже изданная литература на латинице изымалась, что, по мнению многих учёных, нанесло урон культуре и образованию народов.
Вместе с тем благодаря кириллизации представителям малых народов стало легче учить русский язык. А ещё упростился набор книг и газет в типографиях, ведь текст на русском и национальном языке набирался одними литерами.
У кириллизации, несмотря на опыт языковедов в разработке письменностей, были свои трудности. Например, не было единого организующего центра. Кроме того, десятки языков признали «неперспективными», и кириллические алфавиты для них не были разработаны. Уже изданная литература на латинице изымалась, что, по мнению многих учёных, нанесло урон культуре и образованию народов.
Вместе с тем благодаря кириллизации представителям малых народов стало легче учить русский язык. А ещё упростился набор книг и газет в типографиях, ведь текст на русском и национальном языке набирался одними литерами.
Russkij или всё-таки русский?
К концу XX века идея латинизировать русский язык вовсе не исчезла, как можно было подумать. Например, член-корреспондент РАН С. А. Арутюнов писал, что, если Россия «хочет идти в ногу с прогрессивным миром, хочет быть частью Европы», она должна перейти на латинский алфавит. На эти мысли наводило и распространение Интернета, где преобладает латиница.
Схожую точку зрения высказывал филолог М. Н. Эпштейн, получивший образование в России и эмигрировавший в США. В своих работах он сравнивал русский и английский языки – не в пользу первого. О его будущем Эпштейн писал пессимистично:
Схожую точку зрения высказывал филолог М. Н. Эпштейн, получивший образование в России и эмигрировавший в США. В своих работах он сравнивал русский и английский языки – не в пользу первого. О его будущем Эпштейн писал пессимистично:
Россия может дожить до того, что кириллица вообще за ненадобностью будет сдана в архив и забыта через одно-два поколения, так что Пушкина, Достоевского и Толстого нашим правнукам уже придётся читать на латинице. Хорошо ещё если не в английском переводе. Или на “руслише”, который станет одной из провинциальных версий английского.
«Знамя», 2006
«Знамя», 2006
Адекватный ответ на эти гипотезы сформулировал академик В. М. Алпатов, возглавлявший в 2012-2017 годах Институт языкознания РАН: научных оснований для латинизации русского языка практически нет, а политических – тем более. Скажем больше: сегодня очевидны основания как раз для того, чтобы в обозримом будущем не дать Пушкину сделаться Pushkinym.