егор махонин
Антивоенный взрыв
Как буферные войны изменили отражение войны и солдата в кинематографе
Ядерный взрыв стал апофеозом войны 20 века. Пирамиду черепов Верещагина оттенил ядерный гриб. Так навсегда изменилась война. Не по своей природе, но по своему образу. Изменился и образ того, кто в ней воюет. Не сразу, спустя десятилетия. Давайте же рассмотрим этот новый тип героя.
Ядерный взрыв, ставший финальным аккордом самой разрушительной войны человечества, оказался также главным толчком к изменению характера международных конфликтов. Страшная, разрушительная мощь, которая вскоре стала равнодоступна обеим сторонам холодной войны, сподвигла сверхдержавы найти новые способы борьбы за власть. Наиболее заметными были «буферные войны».
Буферная война – война, проводимая на территории третьих государств основными участниками конфликта. Обычно буферные государства, и войны, развязываемые на их территории, являются способом укрепить свое влияние в определенном регионе.
И первой крупной войной нового типа стала Корейская война 1950-1953 гг.
Война, которая до сих пор официально не завершена, послужила первым плацдармом столкновения интересов капиталистических и коммунистических государств. Наиболее разнопланово раскрытым героем той войны, ярким представителем травмированных ею поколений является главный (анти)герой сериала "Mad Men"/"Безумцы" Дон Дрейпер.
Как и сказал автор ролика – практически все герои сериала – представители травмированного поколения. Касательно нашей темы, красноречив контраст образов представителей «Величайшего поколения» (поколения, прошедшего Вторую Мировую) и следующего за ними «Молчаливого поколения», к которому и относится большинство героев сериала. Старший коллега и начальник Дона, Роджер Стерлинг, не раз вспоминает военное прошлое и бравирует им. Он горд боевыми заслугами, счастлив быть причастным к чему-то великому. Красноречиво и символично, что Дон, в свою очередь, скрывает и замалчивает свой боевой путь. Его темное военное прошлое отражает характер буферной войны, которая всегда имеет двойное дно, а оглашаемые интересы не отражают истинных ее мотивов.

Несмотря на глубинное несчастье, Дон – счастливчик, сумевший прекрасно устроиться в новой жизни. Большинство же ветеранов буферных войн оказываются выброшенными на берега мирной жизни без малейшего понятия о том, как жить и как приспособится к забытой реальности. Наиболее многопланово раскрыто это в картинах, посвященных Войне во Вьетнаме.
Обратите внимание на двойственность: "Born to kill" на каске соседствует с пацификом на форме
Необходимо сказать, что в десятилетие Вьетнамской войны, правдивых картин о ее характере практически не выходило. Бывший на волне популярности Джон Уэйн, снявшийся в пропагандистском и неуместном фильме «Зеленые береты», стал воплощением лжи государственного нарратива. Этот факт мастерски будет обыгран в иронично-откровенной «Цельнометаллической оболочке» Стенли Кубрика (1987 г.). В «учебке» основной герой картины, рядовой Шутник, дурачится, произнося «Это ты, Джон Уэйн? - Это я». Герой издевается над яростной бравадой командира, за что в итоге поплатится. В этой картине герой вообще всегда оказывается под ударом за проявление свободомыслия. К концу фильма ему предстоит перейти последнюю черту человечности.
Но вернемся во времени в 1974 год, когда вышла оскароносная картина «Сердца и мысли». Это документальное кино – яркий антивоенный манифест. Авторы подробно раскрывают многообразие судеб и мнений, связанных с этой войной. Слова генерала здесь соседствуют с интервью инвалидов войны, а мирные демонстрации прерываются агитационными выступлениями в школах. Что шокировало лично меня – это визуальное откровение во время интервью. В какой-то момент камера начинает отдаляться от лиц ветеранов, которые до этого часто появлялись на экране, и демонстрирует их покалеченные войной тела.

Удивительно, насколько дезориентированными представлены эти солдаты. Они смотрят на мирную жизнь по-другому. Они потеряны, озлоблены, использованы и выброшены государством в общество, которое их не принимает. Это же мы скоро увидим в хрониках родной страны. А в продолжение темы Вьетнамской компании предлагаю отличную статью Станислава Зельвенского "Синдром нокдауна" об этапах осмысления войны в кинематографе: https://seance.ru/articles/zelven-vietnam/ (в статье приведен исчерпывающий список картин).
Нужно отметить, что нарицательный образ Джона Рэмбо из «Первой крови» (1982 г.), хоть и идеализирует, возносит персонажа чуть ли не до уровня супергероя, но все же отражает боль, злобу, смятение вернувшегося с войны ветерана. Завязка сюжета складывается из сочетания так называемого «вьетнамского синдрома» - навязчивых воспоминаний травмирующих событий войны, и общественного недоверия к воевавшему человеку. И пока герой Сталлоне воплощал на экране трагедию американских ветеранов, тысячам советских солдат только предстояло пройти через ужасы войны.
Афганская война
Здесь должна была быть песня, ярко ассоциирующаяся с Афганской войной. Но ее, кажется, нет в нашем массовом сознании. Это первый признак того, что смятение от этой войны до сих пор должным образом нами не осмысленно.
Кадр из фильма "Курьер" (1986 г.)
Заметим, что у нас политика строилась по тем же принципам, что и в США, но помноженным на более жесткий контроль над СМИ. В итоге советский человек, вплоть до 1986-1987 годов не особо-то осознавал, что творится в Афганистане. Государственная машина подавала эту войну как помощь братскому народу в борьбе с контрреволюцией. Общественность узнавала об операции в Афганистане через кадры мирной жизни веселых военных ребят в экзотической стране. Официально не было слова «война».

Вот как об этом отзывается автор фильма «Долг» 1988 года:
«То, что происходит в Афганистане не принято называть войной. Используем мы слова невнятные, обтекаемые… Что это за странная война, в которой нет ни победителей, ни побежденных, а только лишь жертвы?»
Одним из первых образов ветерана Афгана в художественном кино стал фильм «Курьер» (1986 г.). Его молчаливое появление из тени, долгий пронзительный взгляд в глаза как самого героя фильма, так и всего советского поколения, стало финальным аккордом самой кинокартины, предвестником страшной правды.

По мере приближающегося заката СССР, с ростом числа искалеченных жизней правда стала всплывать повсеместно. В то время снималось множество короткометражных документальных фильмов, отражающие те же проблемы, что и картины о Вьетнамской войне – искалеченных как физически, так и морально людей. В фильме «Рана» (1988 г.) присутствует пронзительно-яркий образ солдат-инвалидов, сбросивших с себя груз войны на берегу моря (12 мин. 51 сек.).
Вспоминая Афганистан. Рана.
В дальнейшем, с распадом СССР, последовало еще несколько военных картин, порой демонстрирующих как моральное разложение армии, так и ужасную фактуру войны. Тем не менее, разговор о сложностях адаптации к мирной жизни отечественное художественное кино обходит стороной. Для этого в пантеоне образов присутствует уже клишированный персонаж бывшего афганца. Это либо военный чин, либо "крутой" боец, либо алкоголик на периферии. О психологизме образа говорить не приходится. Как не приходиться о нем говорить и в последних картинах, посвященных той войне.
«Возвращение» (1987 г.) - картина, в полной мере отражающая проблему
До сих пор ярчайшим примером в российском кино является знаменитая «9 рота» (2005). Фильм, безусловно, героического характера. Мы наблюдаем за перевоплощения простых «пацанов» в настоящих солдат. Мы смотрим за тем, как война меняет их. Но мы не видим ее влияния в долгосрочной перспективе. Лишь закадровый монолог героя пространно описывает туманное будущее солдат. То же касается прошлогодней работы Павла Лунгина «Братство» (2019 г.), вроде бы претендующей на откровенность. Авторы показали советскую армию разлаженной, истощенной и коррумпированной машиной. Но не смогли передать ни духа солдат, ни личностную драму людей того поколения. Фильм скорее представляется едва связанным набором событий, нежели цельным повествованием о людях того времени. И лишь в конце, так же вскользь, упоминается грядущее солдат.
На примере российско-советского кинематографа, с уверенностью можно сказать, что документальное кино гораздо более подробно изучило проблему вернувшегося с неоднозначной войны человека. Очередной жемчужиной в списке картин, запечатлевших образ ветеранов, стал фильм Екатерины Гордеевой «Афган. Человек [не] вернулся с войны» (2020 г.) - пожалуй, самое комплексное и интересное повествование об «афганцах».
Можно заключить, что благодаря переживанию буферных войн появился целый пласт военного кино – фильмов о травмированном войной человеке. Мы видим, что это интернациональный образ. К нему относятся так же образы беженцев, заложников, детей войны. Пусть такого кино относительно немного, а некоторые представители переходят в жанр героических картин. Но нельзя забывать, что война в судьбе человека всегда оказывается взрывом, распространяющимся гораздо дальше даты ее окончания.