Настоящий мужчина состоит
из «мужа» и «чина»

Бюрократия в России имеет давние корни. Конечно, до первой четверти XIX века собственно «бюрократами» никого не звали. До появления французского термина русских государственных деятелей называли по-разному: служилые люди, дворовые люди, чиновники. Бюрократизм, в том виде, который существует в современной реальности, формировался в России веками. Вместе с ним развивалась и коррупция. Правда коррупция среди чиновников на Руси еще не носила столь негативный оттенок как сегодня, а была обычным явлением тогдашних лет.

С появлением первых управленцев на Руси возникло и насущное желание сохранить свою власть как можно дольше, а еще лучше – передать по наследству, как это было положено в княжеском роду. Вот наши бояре и изловчились, создав четкую систему распределения должностей по наследству – местничество. Отменено оно, кстати, было только на излете XVII века в 1682 году. Вместо жалования за службу они имели право сбора «корма» с населения (Кормление. Отменено после 1555 г.) – это и было первой формой совершенно легального мздоимства. Заплатить чиновнику, когда обращаешься за его помощью в допетровскую пору, было обыкновенным явлением и не считалось взяточничеством. Даже поговорки такие были:

Не подмажешь — не поедешь.
Суд прямой, да судья кривой.
Судьям то и полезно, что в карман полезло.
Всяк подьячий любит калач горячий.
Не ходи в суд с одним носом, а ходи с приносом.
Земля любит навоз, лошадь — овес, а судья — принос.
Пред Бога — с правдой, а пред судьей — с деньгами.

Что-то осталось с тех пор в нашей социальной памяти и проявляется от самого низкого уровня – шоколадка консьержке, до самого высокого – крупные денежные взятки начальникам и губернаторам.

Коррупционные скандалы в Москве сегодня не новинка. Еще в XVII веке чашу народного терпения переполнила алчность столичных чиновников. Правда, если сегодня нечистый на руку бюрократ может лишиться свободы, то виновные в повышении цен на соль в 1648 году, лишились головы.

Совершенно новый этап в истории русского бюрократизма начинается со времени правления Петра Великого, который в 1722 году учреждает Табель о рангах. Согласно ему за словом «чин» окончательно закрепилось значение «должность, служебное место», то есть чиновниками стали именоваться люди, занимавшие должность в администрации империи. Как и прежде ведущую роль в управлении государством занимали дворяне, однако согласно петровской системе шанс стать чиновником имел любой, отличающийся природной смекалкой, умом и личными заслугами (или выслугами), например, будущий канцлер Российской империи А.Д. Меньшиков, который согласно легенде перед встречей с Петром продавал пирожки в Москве.

Хотя юридически взяточничество было запрещено в 1715 году и чиновники получали фиксированное жалование, уровень коррупции в петровское время рос, что называется, как на дрожжах. Но мздоимство, надо признать, все-таки, бывало разным. Есть же разница между тем, что даешь ты гаишнику на пропитание 500 рублей за не пристёгнутый ремень и между тем, когда губернатор вымогает деньги у бизнесменов? Вот и тогда: низшим чинам приходилось намекать на взятку, когда жалование не поступало месяцами из-за постоянных войн, чтобы было на что жить, в то время, когда крупные сановники, пользуясь удаленностью от столицы, набивали свои карманы за счет местных жителей. К примеру, в 1721 году сибирский губернатор князь М. П. Гагарин почувствовал себя уверено и решил занизить реальные доходы губернии, брал взятки по винному и пивному откупу и угрожал купцам. После победы над внешним врагом в Северной войне, Петр не стал цацкаться с врагом внутренним, и губернатор за присвоение казённых средств лишился головы.

Да что уж там губернаторы? Когда сам глава правительства – канцлер a.k.a. сподвижник Петра – Меньшиков не грешил взять из казны лишка, за что Петр его постоянно журил, но не больше. Личная связь с императорским величеством давала большие привилегии: например, современники Екатерины II (предки навальных) подсчитали, что подарки лишь 11 главным ее фаворитам и расходы на их содержание составили 92 млн. 820 тыс. рублей.

Первые мало-мальски серьезные попытки пресечь казнокрадство, были предприняты Александром I. По вступлению на престол Александр объявил о своей готовности бороться с произволом. Главным недостатком, которым страдал русский государственный порядок, по его мнению, был вызван «произволом нашего правления». На деле же, император был весь в своего знаменитого прапрадедушку. Он знал, кто из сенаторов берет взятки, но никого не наказывал, чтобы не уронить престиж сената. Но, как и при Петре Великом находились чиновники, которые были просто воплощением лихоимства. Так, большой резонанс получило дело калужского губернатора Д. Лопухина, который, помимо взяточничества, в пьяном виде гулял по Калуге вместе со своими заместителями и бросал камни в окна лучших домов. Расследования злоупотреблений на местах все-таки заставили царя провести судебные разбирательства, и губернаторы лишались своих должностей, но не больше. Как правило, их ссылали в свои именья, где они счастливо и ни в чем себе не отказывая доживали свои деньки.

Систематическую борьбу с продажными и нечестными на руку чиновниками впервые начал брат Александра I Николай. Для борьбы с коррупцией впервые были введены регулярные ревизии на всех уровнях, обыгранные в комедии Гоголя «Ревизор». Началась разработка антикоррупционного законодательства. Но число чиновников, привлечённых к уголовной ответственности по статьям «мздоимство» и «лихоимство», все равно никогда не было велико.

Между тем число чиновников росло. Если на начало царствования Александра II бюрократов в России было около 86 000 человек (1857), то к моменту завершения Великих реформ число чиновников возросло до 100 000 (1874). Рост объясняется земскими и городскими реформами, в ходе которых в чиновничью касту внедрялись разночинцы и мещане, занимавшиеся управлением на местах – высшие же посты в государстве, как и раньше, сохранялись за бюрократической элитой.

Во времена СССР было принято сравнивать Российскую империю как страну с колоссальным количеством чиновников. Реально же, бум пришелся как раз Февральскую и Октябрьскую революции. Новая народная власть плодила чуть ли не каждый день новые представительные организации, появлялись новые должности, рос бумажный оборот. Число циркуляров тех лет поражает – писали на старых царских бланках, использованных телеграммах и с обратной стороны документов. Большевики, так желавшие уничтожения проклятой царской бюрократии, по иронии судьбы были вынуждены создать собственный, куда массовый бюрократический аппарат. Его число гораздо превосходило прежнее чиновничество: на 1000 жителей в 1922 г. их было 5,2 (для сравнения —
в 1913 г. — 1,63); в 1928 — 6,9; в 1940 — 9,5; в 1950 — 10,2; в 1985 — 8,7. Кроме того, если в первые годы советской власти бюрократический аппарат был молодым и инициативным, то в последующие годы он стал стареть и замыкаться.

Советская власть сформировала в 1930-1950-е гг. особый тип чиновничества - номенклатуру. Карьера члена номенклатуры зависела не столько от его деловых качеств, сколько от политической лояльности (при Сталине) и от личных связей (при преемниках Сталина). Так высокопоставленным лицам даже, казалось, в суровые сталинские времена, удавалась отделаться легким испугом после обвинения их во взяточничестве. Начальник Управления контрразведки ВМФ СССР в 1943—1946 гг. генерал-лейтенант П. А. Гладков обвинялся в незаконном расходовании крупных государственных средств, за что…отделался административным арестом.

После Сталина экономическое положение бюрократии изменилось весьма существенно. Уровень доходов бюрократии рос в несколько раз быстрее жизненного уровня трудящихся. С середины 50-х годов до 1986 г. регистрируемое число уголовных дел, относящихся к коррупции, возросло в 25 раз!

Но, кроме показушных судов над взяточниками во власти, были в советское время и действительно суровые меры борьбы с коррупцией. Она активизировалась с приходом на пост Генсека Юрия Андропова в 1983 г.; тогда были начаты знаменитое «хлопковое» дело и дело Моспродторга, по которому был расстрелян директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов.

В 1985 году новый Генеральный секретарь партии М. С. Горбачев попытался изменить ситуацию с гипертрофированной номенклатурой более мягким способом – путем ее сокращения. Но для ликвидации части чиновников понадобилось создать новые органы с новыми чиновниками, ведавшие этими сокращениями. Таким образом, число бюрократов в позднем СССР, если не увеличивалось, то точно оставалось прежним.