Жизнь и судьба учёных в СССР

С момента образования СССР и до середины 1950-х гг. каждого учёного, инженера и даже техника в стране сопровождали постоянный идеологический контроль и угроза попасть в «шарашку». Так назывались научно-исследовательские институты (НИИ) и конструкторские бюро (КБ) тюремного типа, находящиеся под подчинением НКВД/МВД СССР. Из-за засекречивания документов, неизвестно, сколько точно в СССР было подобных учреждений и когда появились первые из них. Количество людей, которые через них прошли, так же остаётся тайной. Однако имена десятков членов Академии наук (АН) СССР (А. Н. Туполев, С. П. Королев, В. П. Глушко, Н.А. Чинакал и др.), чьи биографии были рассекречены ещё в советское время, говорят нам о том, что речь идёт о десятках тысяч покалеченных судеб. Будущий нобелевский лауреат по литературе А.И. Солженицын, в июне 1946 года был переведён в систему спецтюрем 4-го спецотдела МВД, а в сентябре того же года был направлен в закрытое конструкторское бюро («шарашку») при авиамоторном заводе в Рыбинске, где работал математиком, так как это была его базовая специальность.

После Второй мировой войны между «коллективным Западом» и СССР началась Холодная война и подстёгнутая ей гонка вооружений. Мир находился на грани тотального уничтожения: в США Роберт Оппенгеймер, научный руководитель Манхэттенского проекта, в 1945 году создал и испытал атомную бомбу, а в СССР в 1949 году Андрей Сахаров и Юлий Харитон создали термоядерную бомбу.


В СССР этот период сопровождался «оттепелью», начавшейся с середины 1950-х годов. Но борьба с космополитизмом и оппортунизмом в советском обществе продолжилась с новой силой. Особенно остро этот конфликт разразился в научной среде. Учёные понимали вес сделанных ими открытий в области оружия массового поражения и стремились быть услышанными политиками. Так в 1963 году тот же Сахаров становится одним из разработчиков Московского договора о запрещении испытаний ядерного оружия, а с 1967 года – одним из лидеров правозащитного движения в СССР. В результате, в 1980 году ученый, являвшийся на тот момент лауреатом нобелевской премии мира, был сослан в ссылку в Горький.

С начала 60-х годов начался период, который многие историки называют «золотой эпохой» советской науки. В это время происходит активное развитие космонавтики, атомной промышленности, авиации.
Идеологические гонения на учёных резко снижаются, их перестают ссылать в тюрьмы десятками, а также пытать и подвергать казням, как это практиковалось ещё в начале 50-х. Но даже этот «светлый» этап не был таким безоблачным – что мы видим по судьбе Сахарова.
В начале 1980-х годов советская наука начала испытывать недофинансирование на фоне экономических проблем. Во время перестройки идеологический контроль закончился, и учёные получили право выезжать за границу. Появились надежды, что сфера науки станет более свободной, однако она начала разваливаться, как и сам СССР.

Контроль над учёными и вмешательство государства в научную деятельность были частью советской реальности на протяжении многих лет. Если физикам за их заслуги позволялись хотя бы некоторые вольности, то все остальные естественнонаучники и гуманитарии за свою позицию, не совпадавшую с партийной линией, подвергались жёсткому остракизму. Конфликт между партийным руководством и научным сообществом был настолько острым, что в конце 1940-х в ответ на него высмеивать власть стало само общество. С риском для себя люди рассказывали анекдот про «СССР – родину слонов» – выражение стало нарицательным обозначением искажения истории научных открытий в политических целях. Одним из ярких проявлений этой государственной политики стал феномен «лысенковщины».

Генетика vs. Советский творческий дарвинизм

Практически все научные дисциплины, в которых хоть что-то могла понять большевистская, а позднее коммунистическая политическая элита, подвергались идеологическому ревизионизму в СССР. Первый удар был нанесён по истории и философии. С 1918 по 1934 год они практически прекратили своё существование, а факультеты, готовившие специалистов, были закрыты. Позже произошло возрождение этих дисциплин, но в новом виде – они стали обслуживать идеологический заказ государства, продвигая его идеи в массы. Как только советская власть решила вопрос с гуманитарными науками, она принялась за естественно-научные дисциплины. 25 мая 1929 года была создана Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), которая к 38 году оказалась полностью в руках «идеологически правильных» учёных, под руководством Т.Д. Лысенко.

С 1933 по 1965 года господствующей доктриной СССР, в таких приоритетных областях, как биология и сельское хозяйство, стала теория Мичуринской агробиологии Т.Д. Лысенко, она же – советский творческий дарвинизм. Это учение полностью отрицало генетику («вейсманизм-морганизм-менделизм») и её достижения. 31 октября 1947 года теория была одобрена И.В. Сталиным, а через год состоялась знаменитая Августовская сессия ВАСХНИЛ, известная тем, что классическая генетика была объявлена дискредитированной и «реакционной буржуазной лженаукой». Развернулась политическая кампания по преследованию группы генетиков (наиболее ярким представителем которых был Н.И. Вавилов) и временному запрету генетических исследований в СССР. Учёные, занимавшиеся генетикой, были уволены из образовательных и научных учреждений, и либо репрессированы, либо переведены на другие направления. При этом Институт общей генетики АН СССР (позднее названный именем Н.И. Вавилова) продолжал своё существование.

Мичуринская теория нанесла огромный ущерб науке, экономике и жизни учёных в СССР. Ещё до начала активной фазы преследований генетиков, 6 августа 1940 года был арестован Н.И. Вавилов, первый президент ВАСХНИЛ, сторонник классической генетики и главный идеологический противник Т.Д. Лысенко. По иронии судьбы, Н.И. Вавилов – учёный, чьи открытия впоследствии спасали людей от голода, – сам погиб от дистрофии во время тюремного заключения в Саратове 26 января 1943 года. Его младший брат, С.И. Вавилов, был известным физиком и в 1945 году стал президентом Академии Наук СССР, однако ему всё же не хватило возможностей, чтобы спасти собственного брата.

«Письмо трёхсот», направленное в Президиум ЦК КПСС 11 октября 1955 года, поставило точку в губительном движении лысенковщины в СССР. Оно было инициировано группой учёных во главе с И. В. Курчатовым, долгие годы руководившим ядерными исследованиями и ставшим отцом советской атомной бомбы. Н.С. Хрущёв, лично симпатизировавший Т. Д. Лысенко, изначально назвал письмо «возмутительным». Однако бывший министр высшего образования СССР и учёный-биолог В.Н. Столетов предложил Н.С. Хрущёву организовать широкую научную дискуссию, в которой сторонники «правильного» учения (лысенковцы) должны были непременно победить и доказать свою правоту. Замысел В.Н. Столетова оказался верным: дискуссия обеспечила авторам «Письма трёхсот» ещё более широкую известность в научных кругах и привела к почти полной изоляции Т.Д. Лысенко и его сторонников (которых не спасла даже благосклонность Политбюро ЦК КПСС). Мощную поддержку генетикам оказали учёные, работавшие в области ядерной физики, так как критически важные исследования по радиобиологии и радиационной медицине немыслимы без надёжной теоретической основы, которой могла стать только генетика. После отставки Н.С. Хрущева в 1964 г., Т. Д. Лысенко был снят со всех постов и до конца жизни проработал рядовым заведующим лабораторией Экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские».

20 августа 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила судебный приговор от 9 июля 1941 г. и прекратила дело в отношении Н.И. Вавилова за отсутствием состава преступления, посмертно сняв с него все обвинения. После реабилитации Президиум Академии наук СССР восстановил его в списках академиков. Журналист и писатель Питер Прингл, в своей книге «Убийство Николая Вавилова. История сталинских преследований одного из величайших учёных XX века» приводит примеры из отчёта главного военного прокурора майора юстиции Колесникова 1955 г.: «…материалы дела против Вавилова были фальсифицированы». Отчёт также характеризовал следователя А. Хвата как «известного фальсификатора следственного материала». Образ Н.И. Вавилова стал символом борьбы науки и власти и вышел за пределы СССР. Н.С. Хрущёв, поняв, чем это может грозить его имиджу, использовал фигуру Н.И. Вавилова в своей кампании по развенчанию культа личности И. В. Сталина, объявив его жертвой сталинских репрессий.

Кибернетика – «наука мракобесов»

В 1948 г. Норберт Винер, американский математик и один из основоположников кибернетики и теории искусственного интеллекта, публикует книгу «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине». Данный труд стал своеобразным подведением итога научного опыта автора и теоретической основой для появления новой науки – кибернетики. В том же году постановлением Совета Министров СССР создан Институт точной механики и вычислительной техники АН СССР. Выход книги Н. Винера вызвал широкий отклик в западной прессе и заставил партийную верхушку СССР обратить внимание на его работу. Политбюро потребовалось несколько лет, чтобы выработать идеологическую позицию, касательно данной науки, а пока её не было, кибернетика в СССР получила активное развитие. Например, в 1950 г. была разработана малая электронная счётная машина – первая ЭВМ СССР, а в 1952 г. – первая серийная ЭВМ «Стрела».

Реабилитация кибернетики началась одновременно с развенчанием лысенковщины, когда в журнале «Вопросы философии» в конце 1955 г. вышла статья С. Л. Соболева, А. И. Китова и А. А. Ляпунова «Основные черты кибернетики». Но положение кибернетики в СССР сильно отличалось от ситуации с генетикой. В случае с генетикой, в стране уже была заложена фундаментальная исследовательская база, на основе которой после разгрома и реабилитации данной науки, началось её непростое восстановление. Кибернетику же изначально сепарировали на «нужную» и «ненужную», подчинив её нуждам ВПК и отбросив гуманитарно-философское и гражданское направления. Таким образом, запретив её развитие в самом начале пути в общей сложности на 10 лет, власти СССР потеряли время, темп и инициативу, которые современной России наверстать до сих пор не удаётся – мы не имеем собственных операционных систем и серийного производства компьютеров, процессоров и их составляющих.

Наследие упущенных возможностей

В современной России существует миф, что учёным в СССР жилось лучше рядовых граждан. Считается, что они получали большую зарплату, имели лучшие жилищные условия и пользовались всевозможными привилегиями, к примеру – им выдавали машины, и они могли выезжать за рубеж в капиталистические страны. Во многом это действительно было так, но далеко не для всех и не всегда. Кто-то из советских учёных просто физически не дожил до хрущёвской оттепели, как Н.И. Вавилов. Кто-то умер на операционном столе, как С.П. Королёв, получивший во время допросов в НКВД такие увечья, что годы спустя во время операции врачи не смогли разжать его тугоподвижную челюсть и спасти от осложнений, связанных с наркозом (а это был учёный, запустивший СССР и всё человечество в космос).