Галиция для русских

Всегда ли война это плохо? «Определенно да», – скажем мы сегодня. Едва ли также считали наши предки в 1914 году, добровольно ронявшие колени на брусчатку Дворцовой площади и буквально молившие Николая II начать войну с Германией. Одновременный экстаз, который в тот момент испытывали самодержец и подданные, был связан с интуитивной уверенностью в скорой победе, которую народ и правительство четко ощущали уже много лет назад: в 1877 году. В порыве патриотизма русские провозгласили о готовности защищать православных сербов. То был апофеоз триединой формулы царской идеологии: православие, самодержавие, народность, то было оправдание вступления России в разгорающеюся мировую войну.

Объявление войны оправдывалось не только защитой слабой родственной Сербии, но и идей воссоединения всех русских земель. Единственной территорией Древней Руси, которая не была присоединена к империи со времен собирания земель, была Галиция (в то время современная Западная Украина входила в состав Австро-Венгрии). Николай II как истинный хозяин земли русской считал эту территорию землей вполне своей. На то было несколько доводов: во-первых, Восточную Галицию преимущественно населяло украинское или русинское население, основная часть которого исповедовала православие и говорила на схожем с русским языком наречии. Во-вторых, последнее звено в процессе собирания земель с 1880-х годов представляло собой крупный нефтегазоносный бассейн, что делало этот регион еще более "исконно русским".

По сравнению с тяжелыми боями в Восточной Пруссии, русские войска вполне успешно вторглись в австрийские пределы Галиции уже в начале сентября и установили там режим генерал-губернаторства. Пестрое население Галиции (евреи, поляки, русины, украинцы) встречало освободителей по-разному. Кто-то, боясь казачьих бесчинств, скупал иконки с изображением Богоматери, чтобы вызвать лояльность у новой администрации, кто-то действительно симпатизировал русским.

На самом деле, этническая ситуация в регионе была непростой еще до войны. За последнюю четверть XIX века за умы галичан боролись и Запад, и Восток. Немцы и австрийцы щедро субсидировали проукраинские кружки, постепенно превращая их в боевые организации. Не отставали в этом деле и русские власти. Пророссийские силы в регионе в 1871 г. представили Вене «Проектъ политической програмы для Руси австрiйской», а накануне войны вообще имели свою политическую партию. Силы были примерно равными, решающим в вопросе лояльности населения стали действия русских и австрийских властей во время войны.

Для грамотного обоснования своих исторических прав на Галицию русскими практически ничего не предпринималось. На территории с колеблющимся, а местами даже и лояльным России населением, было решено поступить по старинке: русифицировать возвращенный регион. 23 сентября 1914 года новоиспеченный генерал-губернатор Галиции Георгий Бобринский объявил о придании в ближайшее время русскому языку государственного статуса и о скором переходе земель под юрисдикцию российского права. Львов, Тернополь и Черновцы наводнили русские полицейские, в городских думах стали заседать русские чиновники, витрины стали украшать русские вывески. Все галицкие учебные заведения были закрыты. План занятий в школе жестко регламентировался: не менее 5 часов в неделю отводилось на изучение русского языка. Прибывший во Львов 22 апреля 1915 года Николай II провозгласил, что «нет больше Галиции, а есть Великая Россия, простирающаяся до Карпат».

Но в условиях войны заигрывание с местными, не относившими себя к русскому миру, все же было необходимейшей мерой. Польской шляхте, пользующейся особым статусом при австровенграх, была обещана автономия в западной части региона, а после объединения всех земель, которые населяют поляки вообще – «возрождение свободной и самостоятельно определяющей свою религию и свой язык Польши». Чтобы заручиться симпатиями поляков еще больше, русская администрация сделала ставку на антисемитские настроения части христиан Галиции: на вспышки насилия против евреев, русские закрывали глаза, а нередко даже санкционировали передел имущества и земель, принадлежащих сбежавшим евреям.

Летом 1915 русские покинут Галицию. В марте 1918 большевиками будет заключен «Похабный мир» и Россия выйдет из войны. Потом эту войну постараются забыть, замолчать, мол, неправильная это была война – империалистическая. Но нельзя такое забыть. Невозможно.

Многое поменялось с тех пор. Уже почти 30 лет существует самостоятельное украинское государство, Россия эксплуатирует свои нефтегазовые рождения и никого не русифицирует. Но кое-что так и осталось – народ, называющий себя русскими в Западной Украине. Да и не только в Западной. Удивительно, но этих людей там считают врагами нации, разгоняют пророссийские собрания и запрещают русский язык.

Возникает по этому поводу крамольная мысль. Является ли защита русскоязычного населения Украины нашим историческим долгом? И кончаются ли наши национальные интересы на наших государственных границах? Но увы. Боится наш народец не то, что отвечать, боится думать даже об этом. Пугают его из-за границы очередными санкциями, великоросскими шовинистами обзывают. Страшно и неприятно. Советуют нам не фантазировать, а лучше похоронить свою историческую память и национальную гордость, да жить сыто и спокойно в общеевропейской культурной семье, где непонятно, кто папа, а кто мама.