— В 18-20-е годы, то есть сразу после революции, Алексею Оттовичу пришлось переехать из Грузии в Азербайджан. Дело в том, что в независимой Грузии все судебное делопроизводство перешло на грузинский язык, в Азербайджане в этом смысле было проще. Там прадед вступил в должность замминистра юстиций в Муссаватистском правительстве. Первый арест произошел в 1920-1921-х годах, когда в Баку вошли подразделения Красной Армии. В тот раз Алексея Оттовича спасла его фамилия и внешнее сходство с братом - легендарным адмиралом российского императорского флота Николаем фон Эссеном. Среди красногвардейцев оказался моряк, который присмотрелся к прадеду и спросил: «Ты случайно не родственник Гололобого?» Такое прозвище моряки дали адмиралу – его голова была полностью лысой, как, впрочем, и у Алексея Оттовича. Подчиненные любили и уважали адмирала - поэтому матрос настоял на том, чтобы его брата оставили в покое.

— Обстоятельства сложились так, что Алексей Оттович вернулся в Тифлис, нынешний Тбилиси. Аресты, один за другим, последовали сразу после образования грузинской ССР. До поры до времени серьезных последствий не было. Перед роковым 37-м годом Алексею Оттовичу снова пришлось надолго перебраться в Баку, в то время как вся его семья осталась в Тифлисе. Ему же возвращение в грузинскую ССР сулило серьезные неприятности.

Но, в конце концов, ему надоело прятаться, и, несмотря на многократные предупреждения об опасности, он приехал в Тифлис. Разумеется, кто-то тут же состряпал донос, и ночью за ним приехал воронок – да не одна машина, а в сопровождении двух грузовиков. Грузовики нужны были для экспроприации мебели и ценных вещей. Чекисты сильно расстроились, что ничего ценного уже не было. В предыдущие аресты всё забрали другие их коллеги.

Ему тогда было 64 года. Говорят, уже на первом допросе у него не выдержало сердце.

— Спустя много лет в интернете я нашел списки людей, которые были арестованы в грузинской ССР в ноябре-декабре 1937 года по первой категории. Согласно оперативному приказу НКВД (от 13 июля 1937 года об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов – прим. авт.) в первую очередь репрессиям подвергались контингенты, отнесенные к первой категории. То есть, наиболее враждебные, дела которых рассматривались на тройках и заканчивались, как правило, расстрелом. В том году в грузинской ССР была квота для 1-й категории – ровно 300 человек. Плановой была не только экономика – аресты тоже. И этот план всегда старались перевыполнить.

— Он назывался «Список лиц, подлежащих суду военной коллегии верховного суда союза ССР» и был помечен 3 января 1938 года. В деле указывалось, что Алексей Оттович был осужден по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР. Не знаю, что за контрреволюционные преступления ему могли вменить в вину… В том списке было много грузинских, абхазских, русских фамилий. Было несколько немецких – Клеппер, Кремер, Файн. И Эссен. Я видел копию этого документа, помню на титульном листе четыре подписи разноцветными карандашами – Молотов, Каганович, Ворошилов, Жданов. Смотрю сейчас иногда телетрансляции из нашей Думы – а там внук Молотова заседает. Слышу, с какой теплотой он вспоминает о том человеке, который подписал смертный приговор сотням невинных людей.

— Справка о реабилитации Алексея Оттовича от 1957 года хранится у нас дома. Но это не документ - плевок какой-то. Расстреляли, убили, а он не виноват, ошибочка, товарищ. Да еще и в самой справке много ошибок. «Алексей Оттоевич Ессен» написали. А в расстрельных списках вообще фигурирует Алексей Антонович. Вот так - расстреливали, реабилитировали, да еще и так небрежно с ошибками писали. Будто и не реабилитировали вовсе. Безразличие и халатность.

— Я не знаю, как можно к этому относиться иначе. В зоологии, ботанике есть термин «селекция», означающий выведение лучших видов. В большевистской системе господствовала политика деселекции – изгнание и убийство лучших людей своей страны. Советская власть уничтожала всех, кто понимал: король-то голый. Тех, кто мог что-то сказать против, да и тех, кто не мог. И все цепенели перед этой системой, как мышь перед удавом. После смерти Сталина система страха начала давать сбои, она была сформирована под него и для него, а попытки модифицировать ее ни к чему не привели. Каждый год приближал страну к распаду – это была долгая агония. Поэтому Советский Союз и рухнул - не нужно списывать это на Рональда Рейгана и тлетворное влияние Запада.

— Да, масса людей с ностальгией воспоминает Советский Союз, и это меня поражает. Никто ведь не пикнул, когда он разваливался. Никто не вышел на улицы. Где же были поборники и сторонники этой системы? Все 90-е они с радостью крушили и ломали все, кричали «больше свободы!» У нас все по закону отрицания отрицания – сначала кляли и отрицали сталинский режим, а теперь отрицаем, что отрицали его. Оказывается, сталинизм – это наше, родное. Все забыли, в каком страхе жили их отцы и деды. Моя бабушка знала несколько иностранных языков и занималась репетиторством, но боялась учить собственных детей.

— Для меня дореволюционная и современная Россия – совершенно разные государства. Сказать «нынешняя Россия – наследница Российской Империи» - все равно, что утверждать «современная Греция – наследница Эллады». Совершенно разные цивилизации и культуры.

Да, есть тонкая ниточка, связывающая нас через это столетие. Но все, что было до революции – тот уровень культуры, экономики, права – все было погребено и уничтожено в советский период. Одна из дисциплин, которую я преподаю в университете, посвящена опыту зарубежного управления. И я вижу, что другие страны, та же Великобритания, в отношении права ушли очень далеко. А нам еще только предстоит достичь того уровня дореволюционной правовой системы, к которой имел непосредственное отношение мой прапрадед. Только представьте – в то время выносили судебные решения, противоречащие воле императора! Огромный опыт, богатые юридические традиции - вот что мы потеряли в 1917 году и оказались отброшенными на задворки…

— Да, у нас до сих пор есть красные и белые, как во Франции - роялисты и республиканцы… И так же будет еще через сто лет. Я думаю, нужно время на то, чтобы научиться без лишних эмоций и щепетильности смотреть на события тех лет. Великие события, как большие картины, лучше видны издалека. Может, когда-нибудь мы дадим трезвую оценку всему, что было. И никто не будет возвращаться к возвеличиванию СССР ради сиюминутной электоральной прибыли.

С другой стороны, чем дальше от тех страшных лет, тем больше кажется, что было не так уж и плохо - но это говорит о малограмотности и узколобости.