В судьбе москвича, поисковика Евгения Курдюмова Дмитрий Игнатьев и Александр Горский появились случайно. Нет, не лично Курдюмов нашел останки этих бойцов в «захоронках», сделанных наспех фронтовыми похоронными командами. Не Курдюмов открывал капсулы их «смертных» медальонов и бережно разворачивал отсыревшие, туго спрессованные трубочки записок с именами-адресами родственников. И даже искал родственников солдат, имея лишь опоздавшую на 7 десятков лет информацию, тоже не Курдюмов. Всё это сделали другие люди, его товарищи. Но жизнь поисковика и юриста Курдюмова уже много месяцев неразрывно связана с судьбами этих двоих солдат. Военный пенсионер Курдюмов - юрист по образованию. В московском поисковом сообществе именно ему выпало отстаивать право двух погибших красноармейцев быть похороненными на московских кладбищах. Рядом с их матерями, так и не дождавшимися сыновей с войны…

Покуда московские власти – в лице Департамента торговли и услуг, упорно отказывают погибшим красноармейцам в этом праве. Формальный повод – отсутствие гербового свидетельства о смерти: «Данная норма направлена на исключение захоронения останков, не имеющих отношения к защитникам Отечества, в том числе, криминальных. В местах сражений порой оказывались погребенными останки как советских, так и вражеских военнослужащих».

Такие замечания и их нравоучительный тон – о гипотетической попытке захоронить в Москве вместо погибших красноармейцев останки немецких солдат, всегда вызывают у поисковиков даже не раздражение – гомерический хохот: «Чиновникам хоть раз бы съездить под Вязьму и Ржев. И посмотреть на наши поля и леса, в которых до сих пор лежат брошенные кости наших солдат».

- «Помер Максим? Да и хрен с ним!» - тоже наша традиция, - грустно констатирует Курдюмов. Хотя и согласен. - Да, формально московская власть права. Чтобы захоронить погибшего 70 с лишним лет назад солдата-москвича на московском кладбище, требуется не только место на этом самом кладбище. И не только согласие его родственников…

У красноармейцев Горского и Игнатьева свидетельств о смерти нет никаких. До тех пор, пока поисковики не нашли их на поле их последнего боя, у обоих были лишь артиллерийские воронки, превращенные когда-то в могилы.

И Курдюмов отправляется в московские ЗАГСы. Вроде бы, что проще – признать погибшими пропавших в войну без вести и наконец-то найденных солдат? У него на руках – полный набор документов: извещения о пропаже Горского и Игнатьева без вести, фронтовые донесения о безвозвратных потерях, заверенные копии метрических книг, протоколы эксгумаций, результаты экспертизы вкладышей «смертных медальонов». В общем, всё, что документально зафиксировано о рождении, жизни и гибели обоих красноармейцев.

«Свидетельство о смерти не может быть выдано, так как во время Великой Отечественной войны смерть военнослужащих в органах ЗАГС не регистрировалась», - отвечают Курдюмову в отделах ЗАГС. И тоже ссылаются на закон. Точнее, на приказ… НКВД СССР от 1943 года.

«Вот это отписка!» - восторженно произносит поисковик Курдюмов. Юрист и законопослушный гражданин, за правдой, и за правом двух погибших за Родину солдат быть похороненными в родной земле он отправляется в московские суды. «Ведь всё очевидно», - наивно думает он.

Из искового заявления Курдюмова Е.В. в Измайловский районный суд г. Москвы: «Установление факта смерти без вести пропавшего Игнатьева Дмитрия Львовича необходимо для регистрации его смерти, торжественного перезахоронения его останков в могилу матери - Зубковой Е.И. на кладбище г. Москвы. Департамент торговли и услуг правительства Москвы отказывает в этом, ссылаясь на отсутствие гербового свидетельства о смерти, а органы ЗАГС отказывают в выдаче свидетельства о смерти, ссылаясь на отсутствие документа, являющегося основанием для государственной регистрации смерти».

Похожее заявление – об установлении факта смерти без вести пропавшего красноармейца Горского А.М., Курдюмов направляет в Чертановский районный суд Москвы.

Ответы из обоих судов тоже приходят, написанные как под копирку: «Цель, для которой заявитель просит установить данный факт, не порождает … каких-либо юридических последствий… Условия для установления факта смерти отсутствуют… В рассмотрении заявления об установлении факта смерти – отказать». Не положено, значит, красноармейцам Горскому и Игнатьеву свидетельства о смерти. Даже после того, как сняли с их судеб поисковики такое, оказывается, удобное – «Пропал без вести». Какая разница? Их всё равно нет…

- Почему только в Москве власть создала десятки препонов и «каруселей», чтобы солдата-москвича невозможно было похоронить на родном кладбище? - удивляется Курдюмов. – Может быть, потому, что только в Москве кладбищенская земля стоит безумных денег? Особенно если кладбище – старое и закрытое… Другого объяснения у меня нет. Почему всё равно московским судам? Так они завалены делами живых. Какое им дело до двоих давным-давно погибших рядовых?

Он пишет жалобы в Мосгорсуд и очень надеется, что там его услышат. Цинизма ситуации добавляет тот факт, что история Горского и Игнатьева в его практике – уже не первая. В 2017-м он занимался захоронением останков майора Захара Власовича Сухорада, москвича, геройски погибшего в 1943-м на Курской дуге. Тот же «балаган» устроили всё те же департаменты и ЗАГСы. Всё тот же Измайловский суд тогда опирался на те же статьи закона, что и сейчас. Только тогда для суда обнаруженные поисковиками останки майора Сухорада «имели юридические последствия». Суд безоговорочно встал на сторону погибшего майора. Он упокоен теперь на Николо-Архангельском кладбище, рядом с женой.

Между тем, останки Александра Горского не преданы земле с августа 2017 года, Дмитрия Игнатьева – с ноября 2018-го. В ожидании места на московских кладбищах, они хранятся у поисковиков, в тех самых крохотных красных ящиках-гробах размером одна восьмая кубометра каждый. Конечно, несколько взмахов лопатами можно сделать и в огромных солдатских захоронениях под Вязьмой и Ржевом, что каждый год расширяются благодаря работе всё тех же поисковиков. Можно, и без хлопот! Но прав Курдюмов: каждый из без вести павших за Родину имеет право вернуться домой. И нет никакой вины красноармейцев Горского и Игнатьева в том, что уже много лет спустя после своей гибели они стали москвичами. Один – еще в 1960-х годах, когда столица поглотила подмосковное село Зюзино, второй – в нашем веке, когда границы Москвы рванули под Наро-Фоминск.

Мы тоже съездили с Курдюмовым в эту «новую московскую» деревню Федоровское. Там похоронена мама Димы Игнатьева. Обычное сельское кладбище. Только теперь оно – в ведении Москвы. Найди поисковики Диму на несколько лет раньше, и похоронили бы его рядом с мамой так же спокойно и торжественно, как это каждый год происходит в сотнях других подобных случаев по всей России.

- Самые близкие люди должны и после смерти быть вместе, и не только на небесах. Иначе б и на земле не было столько безымянных солдат и их могил! – уверен Курдюмов.

Но мало ли в чем он уверен? «Не отдавать врагу ни одной пяди нашей земли!» - тоже когда-то было приказом. А потом... смысл этого приказа поменялся?

Восьмидесятилетнему сыну красноармейца Горского «государство в государстве», Москва, пошло навстречу: предложило похоронить солдата на Перепечинском кладбище. Неважно, что всю жизнь ждавшая своего сына с войны Сашина мама лежит на Покровском кладбище, в нескольких минутах езды от квартиры семьи Горских.

- Старикам предлагают кататься на другой конец Москвы. Почему? – недоумевает Курдюмов. – И разве они требуют чего-то незаконного – погибшего солдата положить рядом с его мамой? Жаль, чиновники не видели лиц внучек и сына солдата Горского, когда мы сообщили им: «Ваш – нашёлся!». Может, хоть что-то человеческое проснулось бы.

Но эти слова Курдюмова не стоят ничего до тех пор, пока рядом с двумя маленькими, обтянутыми красной материей ящиками не появятся две бледно-фиолетового цвета бумажки – свидетельства о смерти рядовых Горского и Игнатьева. И тогда будет солдатам четверть кубометра родной земли. По «осьмушке» – на каждого. И десяток взмахов лопатой тоже будут.

Когда, наконец, закончится эта проклятая война, в которой потомкам победителей нет дела до своих павших солдат?..

P.S. После вмешательства Мосгорсуда, дело об установлении факта смерти рядового Горского Александра Михайловича вернулось в Чертановский районный суд. 7 мая состоялось предварительное слушание. На следующее заседание вызваны представители ГБУ «Ритуал» и Чертановского отдела ЗАГС.

По делу о признании умершим рядового Игнатьева Дмитрия Львовича новостей из Измайловского районного суда Москвы нет.

Фото – Александра Лапченко, Евгений Курдюмов, ЦА МО РФ, личный архив Надежды Горской.