Я часто вспоминаю своих учителей. Наверное, больше всего учительницу, которая в начальной школе вела у меня физкультуру, а в девятом классе литературу.
Еще в первом-третьем классах она дарила небольшие подарки после каждого занятия тем, кто больше всего старался. Но по-настоящему я ее узнал только в девятом. Ей тогда было примерно 65 лет. Она ошеломляла своими рассказами, манерой ведения занятия, психологической силой, волей, мощной энергетикой, заставлявшей молчать всех главных хулиганов и опускать глаза.
Однажды ей довелось лицом к лицу столкнуться с хулиганом пострашнее, вооруженным ножом, и остановить его силой убеждения. Немудрено: посещала психологические курсы, работала судебным приставом, ходила по горящим углям и битому стеклу.
Опора для нее – русская литература и восточная философия. Она эмпатически чувствует боль окружающих и помогает, но не морализаторскими советами, а различными психологическими приемами, может отвлечь человека от его проблемы и искусно показать её иллюзорность. Не раз ей приходилось разговором спасать незнакомых людей от самоубийства, её телефон передается по городу и она пускает в дом многих незнакомцев, которым требуется помощь. Удивительная творческая и уютная обстановка в квартире и в школьном классе отвлекает людей от их проблем и помогает расслабиться.
Помню ее невероятно смешной рассказ о том, как она остановила человека от суицида. По сути, она отвлекала девушку от ее беды тем, что раз 10 по ходу беседы предлагала чай, кофе, варенье. И вот под конец та сама поняла надуманность своих страданий и улыбнулась.
Преподает в одной из самых проблемных школ города Костромы, работает с классами коррекции и самыми тяжелыми хулиганами, с которыми другие учителя не справляются, при этом относится к своим ученикам как к семье, старается раскрыть в каждом индивидуальность, заставляет поверить в себя, избавиться от страхов и комплекса неполноценности, устраивает психологические тесты. И вдруг самые отъявленные хулиганы открываются с новой стороны. Оказывается, что их никто никогда не слушал, никто не пытался понять. Они не пропускают её уроков и пишут ей на доске огромное поздравление.
Детей из неблагополучных семей она учит литературе по-особому, давая им только самое важное – произведения классиков об ответственности, Боге, любви и человечности, но уходит от абстракций и всегда проецирует литературу на конкретную жизнь, задает писать сочинения о самих себе – своих недостатках и достоинствах (в тетради «Мне обо мне») и подробно их комментирует, устраивает дискуссии об эвтаназии, героизме и самоубийстве.
Школьники часто просят у нее совета. В тяжелый час раздумий я также обратился к ней. Я решал, переходить ли из школы в гимназию – от простоты и стабильных успехов к трудностям и неизвестности. Её ответ «беги из этого гадюшника!» изменил мою жизнь. Порой её выражения жестки и провокативны (например, «жрально-сральный агрегат» – о погрязших в вещности и материализме людях), но эти ее слова заставляют задуматься и одуматься). К себе она относится с самоиронией и может иногда назвать себя «вымершим мамонтом».
Как-то раз я пришел к ней домой на интервью о введении в школе предмета, посвященного духовному воспитанию. Она полтора часа размышляла при мне о духовности, о том, что Кострома – высоко духовный город, но она духовна храмами, а не людьми, ходящими по улицам, о том, что духовного человека сегодня заклюют как белую ворону и о том, что при этом духовным быть нужно, но, прежде всего, для самого себя.
Она житейский мудрец, независимый и неравнодушный человек. Уверена, что в следующей жизни станет дельфином. Вдохновила меня на написание стихотворения о дельфинах:
В напряжении память
Больно давит в виски.
Так легко её ранить.
Не близки?
Как горьки эти вина.
Испиваю до дна.
Превратиться в дельфина…
Посейдон – не Афина,
Марс всем правит. Война!
Раскалили всю внутрь докрасна.
Если б был любомудр,
Не копье – перламутр,
Не трезубец – волна!
Все виновно–невинны.
Где слабее – там силы.
Почему крокодилы?
Почему не дельфины?
Надпись Дельфийского храма: «познай себя!»
Жаль, не дельфинова карма, а то б в моря!