Анастасия Шилинко
По ту сторону лесной тиши
О событиях за гранью понимания
В каждой работе, в каждой профессии есть свои мифы и легенды. Белый спелеолог, блуждающий по пещерам, пугает юных геологов; на ж/д путях и автодорогах регулярно видятся водителям светящиеся силуэты некогда сбитых пешеходов. Любимой байкой вожатых по всем детским лагерям постсоветского пространства является, конечно, Пиковая Дама. Одним словом – мистика. Что-то намеренно придумано и пересказано «из уст в уста» для запугивания новичков. Что-то выдается зацикленным разумом на автомате и становится истинно рабочим моментом в зависимости от того, насколько человек отдается своему делу и доверяет подсознанию.
В работе поисковиков довольно специфики даже без призраков в длинных одеждах. Само по себе взаимодействие с останками способно нехило расшатать неподготовленную психику. Понимание того, что держишь в руках чей-то череп и смотришь в пустые глазницы ЧЕЛОВЕКА надолго выбивает из колеи. Помню это ощущение. В первый раз у меня дико дрожали руки и немели пальцы. Как правило, со временем страх и неуверенность проходят. Одни остывают к этому делу, другие ныряют без оглядки. Да так, что не оторвать. Хочется дожить до выходных только лишь ради поездки в лес. И по боку всё остальное. Любые планы легко отменяются и забываются, порой приходится жертвовать и учёбой. Лишь бы уехать к болотам, к высоткам с пожелтевшим папоротником.
В эти моменты и начинается настоящая поисковая мистика. Красноармейцы, приходящие во сне. Не знаю как, но мозг остается погружен в поиск даже ночью. Я видела взрослых бородатых мужчин, готовых биться с медведем за право стать хозяевами леса, которые при разговорах о призраках опускали глаза и понижали голос. Я слышала множество историй на эту тему от представителей разной публики, ни лиц ни имён которых уже не вспомню. Познакомилась с местным фольклором сразу же, по приходе в свой поисковый отряд.
В эти моменты и начинается настоящая поисковая мистика. Красноармейцы, приходящие во сне. Не знаю как, но мозг остается погружен в поиск даже ночью. Я видела взрослых бородатых мужчин, готовых биться с медведем за право стать хозяевами леса, которые при разговорах о призраках опускали глаза и понижали голос. Я слышала множество историй на эту тему от представителей разной публики, ни лиц ни имён которых уже не вспомню. Познакомилась с местным фольклором сразу же, по приходе в свой поисковый отряд.
Самой известной легендой стала, пожалуй, легенда о командире и четырех его бойцах (а может уже и больше их было, версии расходятся). Якобы стояла небольшая группа поисковиков на опушке леса, несколько дней искала захоронение пяти красноармейцев, о котором узнала не то по картам, не то по воспоминаниям. Никак. Ребята уже взвыли от бессилия, руки сами опускались. Так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью не приснилось девушке из группы, будто в палатку к ней зашел офицер в советской шинели, при петлицах. Заглянул и говорит удручающе: «Ну что же вы, милые, вокруг да около так долго ходите!.. Вон там мы лежим, под березой». Вскочила девчонка в холодном поту. Среди ночи разбудила своего командира и повела, куда нежданный гость указал. До утра просидели они на раскопе, поднимая пятерых солдат, среди которых оказался и офицер в советской шинели при петлицах…
Или вот, другая история… Один мой хороший товарищ рассказывал, как в стародавние времена работал наш отряд в Роще Круглой. И посчастливилось ему найти бойца. Целого. Всё при нём было, кроме черепа. Как сквозь землю провалился (в прямом смысле слова). Поиски результатов не принесли. А после настойчиво снилась ему три раза подряд полянка поблизости, что не давало покоя. И, как можно догадаться, там пропавший череп и был обнаружен в одной из воронок.
Или вот, другая история… Один мой хороший товарищ рассказывал, как в стародавние времена работал наш отряд в Роще Круглой. И посчастливилось ему найти бойца. Целого. Всё при нём было, кроме черепа. Как сквозь землю провалился (в прямом смысле слова). Поиски результатов не принесли. А после настойчиво снилась ему три раза подряд полянка поблизости, что не давало покоя. И, как можно догадаться, там пропавший череп и был обнаружен в одной из воронок.
Как ни странно, это не редкость. Постоянно где-нибудь да всплывают вечерком у костра подобные истории. Казалось бы, небылицы, сказки. Поверить - значит признать себя не в своём уме. Значит признать вполне нормальной ситуацию, когда обычный человек без способностей к колдовству (наверное) увидел во сне незнакомое место и бойца, погибшего в бою, а на следующий день вышел точно на ту же локацию и поднял останки там, где во сне пал от пули солдат... Я после услышанного пребывала в прострации минут семь точно. Всегда можно усомниться в правдивости, но не когда это рассказы людей, с которыми знакома несколько лет и которых считаю абсолютно адекватными.
Как говорится, не увидишь – не поверишь. Вот и у меня так вышло. В ноябре поисковый сезон ещё в самом разгаре и еженедельные вылазки в лес считаются нормой. Два года назад я активно в них участвовала. Но совершенно неожиданно в будний день очнулась среди ночи с колотящимся сердцем. Во сне увидела два времени сразу: горящий лес под Тортолово в прошлом, и своих товарищей, ведущих поиск в настоящем. Среди огня лежал на склоне небольшой высотки долговязый солдат с практически полностью истлевшей одеждой. Он смотрел на меня и просил помочь. Кричал от боли. А ребята из другого (этого) мира ходили совсем рядом, не видя ни меня, ни умирающего красноармейца. Спустя год я вернулась в Тортолово, но того места найти уже не смогла. Или пока не смогла…
Как говорится, не увидишь – не поверишь. Вот и у меня так вышло. В ноябре поисковый сезон ещё в самом разгаре и еженедельные вылазки в лес считаются нормой. Два года назад я активно в них участвовала. Но совершенно неожиданно в будний день очнулась среди ночи с колотящимся сердцем. Во сне увидела два времени сразу: горящий лес под Тортолово в прошлом, и своих товарищей, ведущих поиск в настоящем. Среди огня лежал на склоне небольшой высотки долговязый солдат с практически полностью истлевшей одеждой. Он смотрел на меня и просил помочь. Кричал от боли. А ребята из другого (этого) мира ходили совсем рядом, не видя ни меня, ни умирающего красноармейца. Спустя год я вернулась в Тортолово, но того места найти уже не смогла. Или пока не смогла…
«Вопросы. Вопросы требуют ответов!» А их нет. Сознание генерирует какую-то дополнительную реальность, когда мы стараемся отдохнуть от поиска хотя бы во сне. Продолжаем видеть имена ещё не найденных ребят и леса, куда не успели добраться наши приборы. Есть такое мнение, что поисковики – это переродившиеся души убитых солдат, которые ищут себя или своих непогребённых товарищей. Кто знает, может быть это их единственный способ выйти на связь с людьми, которым они небезразличны. Направить, показать, не оставить в покое. Как бы там ни было, но поисковое чутье сильнее предрассудков, и, как по мне, интуиции стоит доверять. Даже если всё происходит не наяву.
В качестве обложки использована фотография Иннокентия Радыгина. Остальные изображения - из открытых источников.
В качестве обложки использована фотография Иннокентия Радыгина. Остальные изображения - из открытых источников.