Яна Титоренко
Великие Князья
О том, кем были и кем стали после эмиграции сыновья Александра Михайловича Романова, друга детства Николая II
Великий Князь Михаил Николаевич Романов был четвертым сыном императора Николая I и младшим братом императора Александра II. 1 марта 1881 года он вместе с братом ездил в Михайловский дворец на чай к великой княгине Екатерине Михайловне. О трагическом окончании того дня сегодня напоминают луковички храма Спаса на крови. Игрушечные, почти зефирные, они так похожи на радость, что невольно думаешь, будто их создали противостоять печали, но стоит зайти внутрь, и предназначение храма становится понятно даже неискушенной публике. Часть мостовой и ограждение набережной канала сохранены и подписаны. Именно здесь был убит Александр II. Михаил Николаевич, его брат, приехал на место происшествия и уверенно раздавал приказы. Он был человеком военным, и, наверное, ему не было сложно, но наверняка было страшно.
Современный вид сверху на Спас на Крови
"Видел Настю, которая редкой красоты ребенок"
Великий Князь Константин Николаевич
Великий Князь Константин Николаевич
В 25 лет Михаил Николаевич женился на Цецилии Баденской, в этом браке родилось шесть мальчиков и одна девочка, Настя, великая княжна Анастасия Михайловна. Все дети росли в Тифлисе, где их отец служил наместником на Кавказе. Старший сын Николай Михайлович был словно бы списан с набоковского романа – родители мечтали о его военной карьере, а мальчик увлекался... бабочками. Тем не менее, военным Николай Михайлович всё же стал: участвовал в русско-турецкой войне, служил на Кавказе, но и от науки не отказался – возглавлял Русское Географическое и Русское Историческое общества. Николай Михайлович был наиболее радикальным из Великих Князей. Его открытое противостояние с Императором получило название «великокняжеская фронда». Именно за свои взгляды Николай Михайлович был сослан в родовое имение Грушёвка, и это могло бы его спасти, как спасла Дмитрия Павловича персидская ссылка, но с восторгом воспринявший Февральскую революция Великий Князь вернулся в столицу. Позднее Ленин подпишет приказ о его расстреле с формулировкой "революция не нуждается в историках". Некоторые виды бабочек до сих пор называются в его честь: по слухам, Николай Михайлович ловил бабочек, даже находясь в театре военных действий.
Нас называли «опасными радикалами»; первая часть прозвища «опасные» отражала досаду придворных кругов, вторая — «радикалы», быть может, и соответствовала истине, но зависела всецело от смысла, придаваемого этому слову, которым нередко злоупотребляют. Мой старший брат Николай Михайлович был несомненно самым «радикальным» и самым одаренным членом нашей семьи. Моя мать мечтала о его блестящей военной карьере, и, чтобы доставить ей удовольствие, мой брат Николай окончил военное училище с отличием. Однако истинное его призвание было в отвлеченных исторических изысканиях. <...> Не могу сказать, чтобы я был вполне согласен с его «офранцуженными» политическими симпатиями. <...> Истина заключалась в том, что он родился не в той стране, где ему следовало бы родиться.
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"
Биография следующего по старшинству сына, Михаила Михайловича, могла бы стать сюжетом отличной мелодрамы. Он обожал военную службу, любил свою страну, но, кроме того, любил и женщину, которую любить не следовало. В 1891 году за границей Великий Князь женился на Софье Николаевне, старшей дочери принца Николая Вильгельма Нассауского. Ни Александр III, ни родители жениха о браке не знали. Неудивительно, что Император пришел в ярость, рассылая по всем сторонам света заявления о том, что признан законным этот союз не будет. Супруги перебрались в Англию, Россия для них осталась навсегда закрыта. Во время Первой Мировой войны Михаил Михайлович писал Николаю II с просьбой о возвращении и участии в военных действиях. Ответа он не получил. В 1908 Великий Князь написал книгу с нежным названием "Не унывай" и посвятил ее своей жене.
Одного из мальчиков, Александра Михайловича, дома называли Сандро, и большинство из ныне живущих Романовых считаются его потомками. Адмирал, инициатор создания российской авиации, участник русско-японской и Первой Мировой войны, он сделал для российской государственности столько, сколько и должен был человек с титулом "Великий Князь". Именно он написал в эмиграции "Книгу воспоминаний", в которой рассказал изнутри историю дома Романовых от 14 декабря 1825 до расстрела царской семьи и эмиграции в Париж.
Я старался всегда обратить внимание Николая II на навязчивость наших родных. На правах его двоюродного дяди и старшего, я иногда говорил с Государем о государственных делах, но я ничего не приукрашал. Я ссылался на историю, экономику, русские и иностранные прецеденты. Но это был глас вопиющего в пустыне. Мои призывы не достигали цели. Я был «Сандро», товарищем его детских игр, мужем его любимой сестры Ксении. Он знал, как меня парировать, переходя на шутливый тон нашей молодости. Он подметил, что я тогда делаюсь в моем кресле как-то меньше ростом. Меня он не боялся.
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"
Александр Михайлович в какой-то степени продолжил традиции отца: в браке с Ксенией Александровной родились шесть мальчиков и девочка, Ирэн. Ирина Александровна считалась одной из самых красивых невест России, и тем более ужасным казался обществу ее выбор – княжна императорской крови отдала свое сердце скандальному князю Юсупову. Когда слухи о сомнительных похождениях богатейшего наследника России достигли венценосной семьи, родители Ирины браку воспротивились, но сделать ничего не могли: Ирина и Феликс были влюблены друг в друга. Феликс Юсупов писал в мемуарах: «Однажды на верховой прогулке увидел я прелестную девушку, сопровождавшую даму почтенных лет. Наши взгляды встретились. Она произвела на меня такое впечатление, что я остановил лошадь и долго смотрел ей вслед. На другой день и после я проделал тот же путь, надеясь снова увидать прекрасную незнакомку. Она не появилась, и я сильно расстроился. Но вскоре великий князь Александр Михайлович и великая княгиня Ксения Александровна навестили нас вместе с дочерью своей, княжной Ириной. Каковы же были мои радость и удивление, когда я узнал в Ирине свою незнакомку! На этот раз я вдоволь налюбовался дивной красавицей, будущей спутницей моей жизни. Она очень походила на отца, а профиль ее напоминал древнюю камею». Ольга Николаевна, тетя Ирины, вспоминала, что в Юсуповском дворце вазы были заполнены необработанными сапфирами, изумрудами и опалами, всё это – для Ирэн. На свадьбе голову невесты украшала тиара из алмазов и горного хрусталя.
Этот союз стал последним бракосочетанием в истории дома Романовых. Феликс и Ирина прожили вместе долгую и относительно счастливую жизнь: из России князю удалось вывести два полотна Рембрандта, на деньги от их продажи Юсуповы открыли модный дом "ИрФе" по первым буквам имен.
Этот союз стал последним бракосочетанием в истории дома Романовых. Феликс и Ирина прожили вместе долгую и относительно счастливую жизнь: из России князю удалось вывести два полотна Рембрандта, на деньги от их продажи Юсуповы открыли модный дом "ИрФе" по первым буквам имен.
Великий Князь Александр Михайлович
Младший брат Ирины, Андрей Александрович, Великим Князем не был, но в день его рождения по настоянию императрицы Марии Федоровны был дан 21 пушечный залп, каким обычно приветствовали рождение Великого Князя.
Федор Александрович, ещё один брат, после эмиграции жил на вилле сестры Ирины и ее мужа Феликса Юсупова. Работал сначала таксистом, потом – архитектором. Женился на княжне Ирине Палей, поселился с ней в Биаррице. Князь императорской крови, внук Императора, он вел простую и скромную жизнь: любил играть с сыном и гулять по берегу моря, никак не мог найти стабильную работу. Сын вспоминал, что Федор Александрович был невероятно добрым и отзывчивым человеком.
Никита Александрович тоже жил у Ирины и Феликса. Он закончил Оксфордский университет и активно занимался политической деятельностью: входил в состав Высшего монархического совета, был шефом корпуса имени наследника цесаревича Алексея Николаевича. Он признал Кирилла Владимировича наследником престола, но после союза того с младороссами (партия "Молодая Россия", чей основной лозунг: "Царь и Советы") написал следующее: «Милый дядя, Как Тебе известно, несколько лет тому назад я вместе с моим отцом признал все Твои права и подчинился Тебе. Я считал Тебя носителем исконных, веками великих и дорогих нам всем идеалов православной Русской Монархии. Твоё последнее обращение к Русским людям показало Твой полный отказ именно от этих идеалов. Желая действовать совершенно открыто и добросовестно, я считаю своим долгом сообщить Тебе, что я отныне за Тобой больше не следую и выхожу из твоего подчинения. Никита».
Князь так и не получил гражданство никакой страны, оставаясь до конца своих дней подданным исчезнувшей Российской Империи.
Никита Александрович тоже жил у Ирины и Феликса. Он закончил Оксфордский университет и активно занимался политической деятельностью: входил в состав Высшего монархического совета, был шефом корпуса имени наследника цесаревича Алексея Николаевича. Он признал Кирилла Владимировича наследником престола, но после союза того с младороссами (партия "Молодая Россия", чей основной лозунг: "Царь и Советы") написал следующее: «Милый дядя, Как Тебе известно, несколько лет тому назад я вместе с моим отцом признал все Твои права и подчинился Тебе. Я считал Тебя носителем исконных, веками великих и дорогих нам всем идеалов православной Русской Монархии. Твоё последнее обращение к Русским людям показало Твой полный отказ именно от этих идеалов. Желая действовать совершенно открыто и добросовестно, я считаю своим долгом сообщить Тебе, что я отныне за Тобой больше не следую и выхожу из твоего подчинения. Никита».
Князь так и не получил гражданство никакой страны, оставаясь до конца своих дней подданным исчезнувшей Российской Империи.
«Ваше Высочество,
Ознакомившись с содержанием Вашего письма от 16/29 Января сего года и в соответствии с его содержанием, Я объявляю Вам, что Вы отныне исключаетесь из числа Членов Императорской Фамилии. Кирилл. 18/31 Января 1932 г.
Ответ Великого Князя Кирилла Владимировича
Ознакомившись с содержанием Вашего письма от 16/29 Января сего года и в соответствии с его содержанием, Я объявляю Вам, что Вы отныне исключаетесь из числа Членов Императорской Фамилии. Кирилл. 18/31 Января 1932 г.
Ответ Великого Князя Кирилла Владимировича
Дмитрий Александрович работал у Коко Шанель, участвовал в Дюнкеркской операции.
Ростислав Александрович, названный в честь броненосца, которым командовал его отец, работал в Америке простым бухгалтером.
Василий, младший из братьев, родился всего за 10 лет до революции. В детстве он часто играл с цесаревичем Алексеем. Эмигрировал вместе с семьей, иными словами, чудом спасся. Жил в Америке, где выращивал помидоры. Во время Второй Мировой войны служил простым рабочим на судах, что кажется ещё более символичным, учитывая, кем был его отец.
Ростислав Александрович, названный в честь броненосца, которым командовал его отец, работал в Америке простым бухгалтером.
Василий, младший из братьев, родился всего за 10 лет до революции. В детстве он часто играл с цесаревичем Алексеем. Эмигрировал вместе с семьей, иными словами, чудом спасся. Жил в Америке, где выращивал помидоры. Во время Второй Мировой войны служил простым рабочим на судах, что кажется ещё более символичным, учитывая, кем был его отец.
Вместе с женой Наталией Александровной он жил в уютной вилле примерно в тридцати километрах к югу от Сан-Франциско, в невероятной сельской идиллии с зеленью и огромными деревьями, дикими косулями и полуручными кошками, из которых двум позволялось заходить в дом.
Стаффан Скотт "Романовы"
Стаффан Скотт "Романовы"
Это краткая и ничем не примечательная история одной ветви одной семьи. Принято считать, что люди, у которых есть статус в обществе и деньги, не бывают несчастными, что героями они тоже становятся в редких исключениях, когда обладают нужными душевными качествами. Ещё считается, что работа бухгалтера или фермера – не для потомка дома Романовых. Между тем, в 1917 году, когда для многих и многих подданных Российской Империи революция стала истинным злом, для одной семьи, о которой принято говорить только в контексте правления, она была страшным личным горем. Романовы потеряли почти всех. Когда Великий Князь Михаил Николаевич ехал на место смерти своего венценосного брата, наверное, ему не было сложно, потому что он привык, потому что он был должен, потому что от него ждали решения. Но когда его внуки уезжали на пароходе в Англию, оставляя навсегда знакомые крымские берега, им наверняка было сложно, потому что не может быть иначе. Они старались устроить свою жизнь вдали от агонизирующей империи: работали таксистами, спорили о наследнике престола, открывали модные дома. Но их жизнь походила на затянувшуюся театральную пьесу, которой давно бы пора закончиться, чтобы отпустить напряженного зрителя, застывшего в зале от холодного ужаса перед тем, что ни в чем не повинного, больного мальчика могли зверски убить в темном подвале дома, где он искал спасения.
Кем были Великие Князья в Российской Империи? Их было так много, что к общему знаменателю не привести. Кто-то распутничал, кто-то играл, кто-то верой и правдой служил стране и престолу.
Кем они стали после эмиграции? Семьей, которая не знала, как жить дальше. Никто из них не был героем в привычном понимании этого слова, хотя они все совершали некоторые героические поступки. Иногда герой – это тот, кто просто находит в себе силы бегать по пляжу за сыном, гладит кошку на террасе дома или отрывает от сердца бесценные полотна Рембрандта, за которые, конечно, дают меньше, чем они стоили на самом деле. Иногда героизм – в способности жить дальше, когда ты всё потерял, в возможности улыбаться близким, обнимать свою жену и – вопреки всему – любить Россию.
Кем были Великие Князья в Российской Империи? Их было так много, что к общему знаменателю не привести. Кто-то распутничал, кто-то играл, кто-то верой и правдой служил стране и престолу.
Кем они стали после эмиграции? Семьей, которая не знала, как жить дальше. Никто из них не был героем в привычном понимании этого слова, хотя они все совершали некоторые героические поступки. Иногда герой – это тот, кто просто находит в себе силы бегать по пляжу за сыном, гладит кошку на террасе дома или отрывает от сердца бесценные полотна Рембрандта, за которые, конечно, дают меньше, чем они стоили на самом деле. Иногда героизм – в способности жить дальше, когда ты всё потерял, в возможности улыбаться близким, обнимать свою жену и – вопреки всему – любить Россию.
Все это происходило в расстоянии многих тысяч верст от Парижа, где я в пятьдесят два года стал эмигрантом, человеком без родины, «б. Великим Князем». Я не только ничего не мог сделать для того, чтобы помочь армиям Деникина и Колчака, но, наоборот, опасался, как бы какое-либо открытое выявление моих симпатий в отношении вождей белых армий не повредило бы достижению их целей. И без того французские социалисты были крайне встревожены присутствием «стольких Романовых» в столице Франции. В действительности от большевиков удалось спастись лишь незначительной части русской Императорской семьи.
Великий Князь Кирилл Владимирович, законный наследник Русского Престола и старший сын моего двоюродного брата, Владимира Александровича, рассказал мне захватывающую историю своего бегства из Петербурга. Он перешел пешком замерзший Финский залив, неся на руках свою беременную жену Великую Княгиню Викторию Федоровну, а за ними гнались большевистские разъезды.
Его два брата, Великие Князья Борис и Андрей Владимировичи обязаны спасением своих жизней поразительному совпадению, к которому, если бы его описал романист, читатель отнесся бы с недоверием. Командир большевистского отряда, которому было приказано расстрелять этих двух Великих Князей, оказался бывшим художником, который провел несколько лет жизни в Париже в тяжелой борьбе за существованиe, тщетно надеясь найти покупателя для своих картин. За год до войны Великий Князь Борис Владимирович, прогуливаясь по Латинскому кварталу, наткнулся на выставку художественно нарисованных подушек. Они понравились ему своею оригинальностью, и он приобрел их значительное количество. Вот и все. Большевистский комиссар не мог убить человека, который оценил его искусство. Он посадил обоих Великих Князей в автомобиль со значком коммунистической партии и повез их в район белых армий.
Мой племянник Великий Князь Дмитрий Павлович не уцелел бы, если бы не сыграл всем известной роли в деле об убийстве Распутина. Когда он был выслан Государем в Персию, он добрался до британского экспедиционного корпуса, который действовал в Месопотамии, и таким образом эмигрировал из России. Его сестра, Великая Княгиня Мария Павловна вышла во время революции замуж за князя Сергея Путятина и так как у нее был паспорт на имя ее мужа, то большевики при ее бегстве за границу не распознали в «гражданке Марии Путятиной» Великой Княгини.
Все остальные члены русской Императорской семьи были расстреляны по приказу советского правительства летом 1918 года и зимой 1918-1919 г. г. Мои братья, Великие Князья Николай Михайлович и Георгий Михайлович встретили свою смерть в Петропавловской крепости, где, начиная с Петра Великого, были погребены все pyccкиe Государи и Великие Князья. Максим Горький просил у Ленина помилования для Николая Михайловича, которого глубоко уважали даже на большевистских верхах за его ценные исторические труды и всем известный передовой образ мыслей.
- Революция не нуждается в историках, - ответил глава советского правительства и подписал смертный приговор.
Великий Князь Павел Александрович - отец Великой Княгини Mapии Павловны - и Великий Князь Дмитрий Константинович были расстреляны в один и тот же день, 18 января 1919 г., с моими братьями. Тюремный надзиратель, некий Гордеенко, получавший в свое время ценные подарки из Кабинета Его Величества, командовал экзекуционным отрядом. Если верить советским газетам, Великий Князь Николай Михайлович держал до последней минуты на коленях своего любимого персидского кота. Дмитрий Константинович - глубоко религиозный человек - молился громко о спасении души своих палачей.
Мой третий брат - Великий Князь Сергей Михайлович был убит несколько месяцев спустя вместе с Великой Княгиней Елисаветой Федоровной (старшей сестрой Императрицы), тремя юными сыновьями Великого Князя Константина Константиновича и князем Палеем, сыном Великого Князя Павла Александровича. Все шестеро были живыми сброшены в угольную шахту вблизи Алапаевска в Сибири. Их тела, найденные по приказанию адмирала Колчака, свидетельствовали о том, что они умерли в невыразимых страданиях. Они были убиты 18 июля 1918 года, т. е. два дня спустя после убийства Царской семьи в Екатеринбурге.
Точная дата убийства младшего брата Государя, Великого Князя Михаила Александровича никогда не была установлена. Его взяли из его дома вместе с его секретарем-англичанином Джонсоном пятеро неизвестных, заявивших о том, что они посланы адмиралом Колчаком. По всей вероятности, они были убиты в Пермских лесах. Его морганатическая супруга, прибывшая в Лондон в 1919 году, отказывалась верить его смерти. Вдовствующая Императрица тоже так никогда и не поверила советскому официальному сообщению, которое описывало сожжение тел Царя и его семьи. Она умерла в надежде все еще получить известие о чудесном спасении Никки и его семьи. Моя жена и невестка разделяли ее надежды. Я щадил их чувства, но я знал большевиков слишком хорошо, чтобы не верить в это «чудесное спасение».
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"
Великий Князь Кирилл Владимирович, законный наследник Русского Престола и старший сын моего двоюродного брата, Владимира Александровича, рассказал мне захватывающую историю своего бегства из Петербурга. Он перешел пешком замерзший Финский залив, неся на руках свою беременную жену Великую Княгиню Викторию Федоровну, а за ними гнались большевистские разъезды.
Его два брата, Великие Князья Борис и Андрей Владимировичи обязаны спасением своих жизней поразительному совпадению, к которому, если бы его описал романист, читатель отнесся бы с недоверием. Командир большевистского отряда, которому было приказано расстрелять этих двух Великих Князей, оказался бывшим художником, который провел несколько лет жизни в Париже в тяжелой борьбе за существованиe, тщетно надеясь найти покупателя для своих картин. За год до войны Великий Князь Борис Владимирович, прогуливаясь по Латинскому кварталу, наткнулся на выставку художественно нарисованных подушек. Они понравились ему своею оригинальностью, и он приобрел их значительное количество. Вот и все. Большевистский комиссар не мог убить человека, который оценил его искусство. Он посадил обоих Великих Князей в автомобиль со значком коммунистической партии и повез их в район белых армий.
Мой племянник Великий Князь Дмитрий Павлович не уцелел бы, если бы не сыграл всем известной роли в деле об убийстве Распутина. Когда он был выслан Государем в Персию, он добрался до британского экспедиционного корпуса, который действовал в Месопотамии, и таким образом эмигрировал из России. Его сестра, Великая Княгиня Мария Павловна вышла во время революции замуж за князя Сергея Путятина и так как у нее был паспорт на имя ее мужа, то большевики при ее бегстве за границу не распознали в «гражданке Марии Путятиной» Великой Княгини.
Все остальные члены русской Императорской семьи были расстреляны по приказу советского правительства летом 1918 года и зимой 1918-1919 г. г. Мои братья, Великие Князья Николай Михайлович и Георгий Михайлович встретили свою смерть в Петропавловской крепости, где, начиная с Петра Великого, были погребены все pyccкиe Государи и Великие Князья. Максим Горький просил у Ленина помилования для Николая Михайловича, которого глубоко уважали даже на большевистских верхах за его ценные исторические труды и всем известный передовой образ мыслей.
- Революция не нуждается в историках, - ответил глава советского правительства и подписал смертный приговор.
Великий Князь Павел Александрович - отец Великой Княгини Mapии Павловны - и Великий Князь Дмитрий Константинович были расстреляны в один и тот же день, 18 января 1919 г., с моими братьями. Тюремный надзиратель, некий Гордеенко, получавший в свое время ценные подарки из Кабинета Его Величества, командовал экзекуционным отрядом. Если верить советским газетам, Великий Князь Николай Михайлович держал до последней минуты на коленях своего любимого персидского кота. Дмитрий Константинович - глубоко религиозный человек - молился громко о спасении души своих палачей.
Мой третий брат - Великий Князь Сергей Михайлович был убит несколько месяцев спустя вместе с Великой Княгиней Елисаветой Федоровной (старшей сестрой Императрицы), тремя юными сыновьями Великого Князя Константина Константиновича и князем Палеем, сыном Великого Князя Павла Александровича. Все шестеро были живыми сброшены в угольную шахту вблизи Алапаевска в Сибири. Их тела, найденные по приказанию адмирала Колчака, свидетельствовали о том, что они умерли в невыразимых страданиях. Они были убиты 18 июля 1918 года, т. е. два дня спустя после убийства Царской семьи в Екатеринбурге.
Точная дата убийства младшего брата Государя, Великого Князя Михаила Александровича никогда не была установлена. Его взяли из его дома вместе с его секретарем-англичанином Джонсоном пятеро неизвестных, заявивших о том, что они посланы адмиралом Колчаком. По всей вероятности, они были убиты в Пермских лесах. Его морганатическая супруга, прибывшая в Лондон в 1919 году, отказывалась верить его смерти. Вдовствующая Императрица тоже так никогда и не поверила советскому официальному сообщению, которое описывало сожжение тел Царя и его семьи. Она умерла в надежде все еще получить известие о чудесном спасении Никки и его семьи. Моя жена и невестка разделяли ее надежды. Я щадил их чувства, но я знал большевиков слишком хорошо, чтобы не верить в это «чудесное спасение».
Великий князь Александр Михайлович "Книга воспоминаній"