Вначале было слово. И слово это было «артишок». Оно заимствовано через посредство английского artichoke из итальянского articicco, carciofo, которое происходит от арабского al-khurshūf (الخرشوف).

Что же такое артишок? Это крупное пищевое и лекарственное растение семейства астровых, овощ в виде нераскрытого цветка, внешне похожий на чертополох. Известно более 140 видов. Из них пищевую ценность представляют около 40. Артишок растёт в Центральной и Южной Европе, Северной Африке, Южной Америке и Калифорнии.

Испанские поселенцы завезли артишок в Калифорнию около 1600 года. В Россию артишоки привёз царь Пётр I. Говорят, он даже отказывался садиться обедать без артишока. По его приказу артишоки выращивались в Летнем саду Санкт-Петербурга. В конце XIX–начале XX века артишок культивировался почти во всех дворянских огородах в средних и северных губерниях Российской империи, в том числе под Петербургом и Москвой.

Сегодня артишок в качестве пищевого и лекарственного растения распространился по всему миру, но большинство артишоков выращивается в самых любвеобильных странах: Франции, Испании и Италии.

Блюда из артишока в качестве деликатеса подают в самых именитых ресторанах. Впрочем, артишок – одно из самых противоречивых растений: в Австралии и Южной Америке оно считается злостным сорняком.

Артишок культивируют около пяти тысяч лет. Впервые его начали активно использовать в пищу в Древнем Египте. Там же он служил подношением богам.

Первое научное описание артишока принадлежит ученику Аристотеля – греческому философу и натуралисту Теофрасту (371–287 до н. э.). Давайте посмотрим, как появление артишока объясняется в мифологии. Начнем с красивого греческого мифа в духе метаморфоз, описанных Овидием. В античности было более 200 мифов, связанных с превращениями, многие из них были посвящены превращению человека в цветок или дерево. Вспомним Кипариса, Гиацинта, Нарцисса, Дафну.

Согласно эгейской легенде и поэту Квинту Горацию Флакку, первым артишоком стала молодая красавица по имени Цинара (это второе название артишока, от греческого Cynara scolymus, что означает собачьи зубы: плоды и листья имеют острую форму, схожую с клыками собаки). Однажды Зевс гостил у своего брата Посейдона и увидел Цинару, гуляющую по острову. Зевс долго наблюдал за ней с моря. Цинара заметила его. Зевс соблазнил ее, как и сотни других смертных женщин до этого. Он был настолько покорен красотой девушки, что предложил ей стать богиней и жить рядом с ним на Олимпе. Цинара не смогла отказать громовержцу, и всякий раз, когда Геры не было рядом, Зевс спешил на свидания с Цинарой. Но вскоре молодая новоиспеченная богиня затосковала по матери и дому и в тайне от Зевса навестила родных в мире смертных. Когда Цинара вернулась, Зевс разгневался на нее и наказал за обман. Он толкнул ее на землю, Цинара упала и превратилась в растение, которое люди зовут сегодня артишоком.

Миф объясняет красоту и соблазнительность артишока, раскрывает его женственный лик. Неслучайно плод артишока сравнивают с многослойными губами (помните Маяковского: «чтобы были одни сплошные губы!»?). Они закрывают нежную сердцевину, защищенную шелковистой кожицей.

Мужская, маскулинная грань артишока показана в мифе североамериканских индейцев о Вакджункаге – трюкаче, плуте и хитреце, которого прозвали Трикстером. У него был настолько огромный детородный орган, что он укладывал его кольцами в короб, который таскал на спине. Однажды он проснулся от того, что его эрегированный пенис поднял одеяло высоко в воздух. В другой раз он увидел на противоположном берегу озера купающихся девушек, послал свой пенис к дочери вождя и стал насиловать ее. Даже силачи не могли вытащить разбушевавшийся фаллос, но нашлась мудрая старуха, которая стала колоть его шилом. Только тогда герой забрал свой пенис и рассмеялся.

В третий раз герой послал пенис в погоню за насмешником бурундуком, чтобы наказать и уничтожить его. Герой засунул пенис в дыру, где спрятавшийся бурундук вероломно обгрыз его. В итоге гигантский исполинский орган уменьшился до нормального человеческого размера. Обглоданные куски пениса попали в озеро и превратились в полезные для людей съедобные растения: артишок, картофель, турнепс, фасоль (вообще удивляться не стоит: во многих мифах из фаллоса трикстера появляются плоды, ягоды, а в некоторых случаях даже анаконды и угри). Вот так Вакджункага проявил свои трикстерские (трюкаческие) гиперсексуальные качества и свои качества культурного героя, создающего блага для людей. А сам артишок, пожалуй, впервые в мифах проявил свою фаллическую мужскую природу.

В античности артишок завоевал себе славу «пищи богачей», как его называл писатель-эрудит Плиний Старший. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Ни дня без артишока!», ставшая своеобразным девизом жизни многих знатных римлян. Артишок помогал бороться со многими болезнями римских нуворишей, которые не знали меры в употреблении пищи и имели проблемы с желудком, кишечником и печенью. Чтобы наслаждаться пикантным вкусом изысканного овоща круглый год, римская знать делала заготовки с артишоками.

Но еще больше артишок прославился как афродизиак. Ему даже приписывали волшебное свойство – способствовать рождению мальчика. Пифагор говорил, что колючее растение «возбуждает непреодолимую любовь к противоположному полу». Греческая поэтесса Сафо нередко баловалась артишоками.

Александр Амфитеатров в «Морской сказке» (1899) описал бесподобный вкус артишоков: «...я артишоков хочу! — Артишоков?! — Да, диких артишоков, которые Целия доставала в прошлом месяце… Они были так вкусны! Я готова съесть их целую дюжину».

Лидия Чарская в «Моем принце» (1915) описывает жуткую реакцию на приготовленные артишоки: «Боб долго смотрел на них с таким видом, точно перед ним лежало морское чудище, и вдруг решительно заявил, к всеобщему ужасу, что он подобного «фрукта» не решится отведать никогда в жизни». Ему вторит герой «Жизни Клима Самгина» (Часть вторая) (1928) Максима Горького: «Артишоки, декаденты и устрицы – не по вкусу мне». Здесь артишок снова становится приметой богатой светской жизни.

В иронических контекстах артишок упоминается в «Весёлом вечере» (1900-е) Аркадия Аверченко («Кушайте, Екатерина Степановна, артишоки»), в «Человеке из ресторана» (1911) Ивана Шмелева («А сам недавно за артишоки бранился. ― Я, ― говорит, ― думал, что мясо на французский манер, а ты мне какую-то репу рогатую подаёшь! Вона!»), а еще в «Девятом термидора» (1921) Марка Алданова: «Он всех нас собирается съесть, как артишок: лепесток за лепестком. Пожалуй, и подавится».

Александр Грин в «Штурмане Четырёх ветров» (1909) напомнил о способе чистки артишоков (кулинары очень быстро срезают основную часть плода, оставляя сердцевину): «Попробуйте-ка прогуляться где-нибудь в Вальпарайзо без хорошего револьвера – вас разденут, как артишок».

Анна де Ноай в «Новом уповании» (1916) обратила внимание на цвет артишока: «медно-рыжая зелень артишоков, как бы вырезанная из бронзы» (перевод М. Цветаевой). Кстати, плоды артишока могут иметь разные оттенки: от белых до сине-голубых и пурпурно-фиолетовых.

Упоминания артишоков также встречаются в произведениях Жюля Верна, Гончарова, Мережковского, Северянина и других авторов.

В середине XX века датский дизайнер Пол Хеннингсен разработал, а Луи Пульсен выпустил шедевр промышленного дизайна – лампу Artichoke. Лампа стала бестселлером и едва ли не самым часто подделываемым предметом дизайна.

В 1949 году на ежегодном конкурсе в калифорнийском городе Кастровилл Мэрилин Монро завоевала титул «Королева артишоков».

В Италии традиционно отмечают День артишока. Самые помпезные фестивали в честь этого дня проходят в городках Ладисполи и Сецце. В Палермо существует ежегодный фестиваль, посвященный артишоку, с конкурсами, танцами, выступлениями и дегустацией разнообразных блюд из артишоков.

Похожий фестиваль есть и в итальянском городе Черда. Артишок считается символом города. Там даже есть памятник артишоку – девятиметровый гигант из пенорезины, полистирола и проволоки.

Фонтаны с названием «Артишок» есть в Мадриде и Неаполе.

И всё же для нас это не случайно выхваченное откуда-то красивое слово. Название многозначно. Прежде всего, оно означает «шоковое искусство», то есть глубокое содержание, облаченное в провокативную форму. Во-вторых, это соединение «мягких» и «жестких» эстетических ценностей, по М. Уоллису, то есть синтез прекрасного и изящного с мрачным и агрессивным, сентиментализма и романтизма с натурализмом и постмодернизмом. А это уже метамодернизм, развивающийся по принципу маятника (помните Бродского: «Советую вам маятником стать»?). Это не прыжок из крайности в крайность. Это переход из одной реальности в другую, переключение с одной точки зрения на другую, постоянная смена оптики. Поэтому, кстати, в нашем творчестве есть место и зарубежному (ART), и отечественному (ШОК), есть устремление и к космополитизму, каким его понимал Диоген, и к метафизическому патриотизму, каким его понимал И. Бродский.

В-третьих, арт (искусство) – это жизнь (= космос = любовь), а шок – это смерть (= хаос). Это базовая оппозиция культуры и главная тема всех наших песен. А между космосом и хаосом – знак восклицания: как мост. Каждый в жизни рано или поздно сталкивается со своей смертностью, конечностью, и сначала это переживается как шок. Именно искусство, как считал Андрей Тарковский, призвано подготовить человека к смерти. А еще, по Набокову, «искусство должно шокировать». Искусство всегда спаяно с шоком. Этот сплав мы называем артишоком.

Символ артишока вобрал в себя всё, что нам близко: от смехового начала до эротизма.