Философ Йохан Хёйзинга в своей работе «Человек играющий», говоря о социокультурном феномене игры, отмечает, что игра – это функция, которая исполнена смысла, более того, смысла, которым мы наделяем эту функцию сами. Фридрих Шиллер сформулировал эту мысль более емко: по его словам, человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он вполне бывает человеком лишь когда играет. Философы Роже Кайуа и Людвиг Витгенштейн, смотрят на игру по-разному, однако сходятся в том, что игра имеет под собой природу иррациональную, подчиняющую себе рациональные действия вовлеченных в нее людей. Как никогда игра становится важна во время «общества впечатлений» или общества «переживаний», пришедшего на смену «обществу потребления» – немецкий социолог Герхард Шульце, придумавший этот термин, говорит о том, что товаров стало слишком много, и вместо потребления современному обществу интереснее и нужнее новые впечатления, которые мы получаем в том числе и в игре. Отбрасывая в сторону академичный язык ученых, игра – это выражение наших глубинных, подсознательных желаний; изменения в играх могут многое сказать о изменениях в нас самих. Несмотря на то, что и с традиционными играми происходят изменения – в футболе появляется видеосистема помощи арбитрам, останавливающая матч, к незрелищным шахматам рождаются всплески всенародной любви – они все же скованы правилами. Видеоигры гибко приспосабливаются к реальности, отражая интересы игроков.